Журналист «Ди Вох» пришел к выводу, что если бы Кузьма Ведин был бы жив, то он бы не простил виноватых в строительстве таких домов
БИРОБИДЖАН, 13 декабря, «Город на Бире» – Отделение полиции в Известковом закрыто за ненадобностью. Одного участкового хватает для фиксации и разбора какого ни есть противоправия. За последние две-три недели здесь зарегистрировано лишь несколько случаев утраты детишками мобильных телефонов. Так и кажется, что «светлое будущее», обещанное нам когда-то, наступило на отдельно взятой территории. Ещё бы людей из плохих домов переселить – глядишь, и обосновались бы в окружающем мире благодать и согласие.
Я ВСМАТРИВАЮСЬ в светлое лицо капитана Кузьмы Ведина, взирающего на посёлок с мемориальной доски, и пытаюсь понять, доволен ли он тем, что видит и слышит. Мемориальная доска закреплена на доме № 1 улицы, названой его именем. Здесь расположена администрация Известковского городского поселения, так что капитан Ведин по-прежнему в курсе главных событий.
Его не стало больше пятидесяти лет назад. В сентябре 1965-го начальник местного отделения милиции погиб при задержании вооружённых преступников.
– Подростки сбежали из колонии и украли из заготпункта оружие. Ведин преследовал их. Кто-то из убегавших выстрелил и ранил его в живот. Он умер в больнице, – рассказывает мне глава поселения Галина КОЗЛОВА. – Долгое время за могилой Кузьмы Климентьевича ухаживала его супруга. Когда она состарилась, по её просьбе могилу навещали жители посёлка. В прошлом году мы собрали средства и поставили Ведину новый памятник на поселковом кладбище, и открыли мемориальную доску.
Уже нет в живых ни жены, ни сына. И уголка памяти о капитане Ведине в местной школе тоже нет, а был. Осталась ещё одна мемориальная доска – в Облучье, на здании районного отдела полиции, и небольшой именной стенд в ведомственном музее при областном управлении МВД. Вот и всё.
ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ ЧИГРИН, майор милиции в отставке, – единственный сослуживец Ведина, которого мы нашли. С Кузьмой Климентьевичем он познакомился в 1961 году в Ленинском. Ведин служил там начальником райотдела, а Чигрин приехал к жене после окончания школы милиции.
– Мне тогда уже дали направление в Комсомольск-на-Амуре, но Ведин, услышав об этом, возмутился: почему это меня, местного парня, направляют в Комсомольск?! – вспоминает мой собеседник. – Он позвонил Пинчуку, начальнику областного УВД, объяснил ситуацию. По-видимому, Пинчук успел вмешаться, и, когда я приехал в отдел кадров Хабаровского краевого УВД, там уже было мнение направить меня на работу в ЕАО. Так я начал службу под руководством Ведина. Начальник был одним из тех фронтовиков, кто пополнил органы внутренних дел после войны. У него образования было всего семь классов, но он пошёл в девятый класс школы рабочей молодежи, ему там дали справку о том, что он обучается, а наличие такой справки позволило руководству милиции присвоить Ведину звание капитана. По характеру очень скромным человеком был. Тихим, сдержанным, уважал подчиненных и старался всячески помочь каждому. При этом полностью доверял старым опытным сотрудникам. Те, правда, при своём огромном опыте могли взять грех на душу и выпить лишнего. Он старался как-то прикрыть, защитить их, ну и сам при этом получал от руководства. Отдел тогда начали расширять, а образование у Ведина так и осталось девять классов. Это было главной причиной того, что его перевели в Известковское отделение милиции, в котором тогда служило семнадцать человек. Мы встречались с ним, когда я бывал там в командировках. О его смерти я знаю только то, что тогда знали все. Из детской колонии сбежали подростки, попутно похитили гладкоствольное ружьё. Ведин со своими сотрудниками пошёл на задержание. Он был высокого роста, от него непросто было уйти. Он стрелял вверх, требовал остановиться, преступники поняли, что им не удастся скрыться, залегли и открыли огонь, в результате чего он был ранен в живот. В областной больнице он лежал в одной палате с сотрудником информационного центра Василием Ивановичем Банниковым. После тот рассказывал, как раненый Ведин сетовал, что глупо всё получилось с этим ранением, что так ещё хочется пожить...
НЕ ЗАДЕРЖАТЬ преступников, пусть даже вооруженных, Ведин не мог. Существовала в те годы своя мера ответственности за дело, которому служишь. Плохую работу иногда называли преступлением и наказывали за неё в уголовном порядке.
Так случилось, что дорогу на поселковое кладбище, где похоронен капитан Ведин, мне показывал председатель местного Совета ветеранов, участник войны в Афганистане Виктор ФОМИН. Сейчас он служит в пожарной части МЧС, живёт на улице Ведина – тоже в режиме чрезвычайной ситуации. Квартира Фомина – в одном из домов с дурной славой «нового аварийного жилья». Построенные в 2014-м по программе переселения из ветхого жилфонда, они разваливаются на глазах. В комнатах холодно, новосёлы жалуются во все возможные инстанции.
– Когда наш дом всё-таки начали ремонтировать, – делится Виктор Петрович, – через натяжные потолки можно было увидеть небо. Ремонт этих домов – напрасная трата времени и сил. Можно замазать трещины, но, если есть проблемы с фундаментом, устранить их практически невозможно. На мой взгляд, дома, из которых мы выселились, были прочнее и надёжнее. Конечно, там нужен был хороший ремонт, но в них можно было жить. В тех домах, которые построили взамен уже разрушенных, жить просто невозможно.
Калечные дома стоят в нескольких десятках метров от того самого места, где пошёл на последнее своё задержание начальник местной милиции.
Я не ностальгирую по жёстким временам. Но вряд ли люди, умудрившиеся построить жилые дома с потолочными перекрытиями из горбыля, дома, стены которых в первый же год эксплуатации дали такие трещины, что сквозь них можно круглые сутки видеть улицу, названную именем героя, помнили, что не так уж и давно за решётку можно было отправиться из-за плохо подобранных в поле колосков.
СОТРУДНИК ОБХСС Василий Чигрин по долгу службы боролся с расхитителями социалистической собственности. Но не только. По заданию райкома партии вместе с начальником Ленинского райотдела милиции Вединым они не раз выезжали в совхозы контролировать надои молока и принимать соответствующие меры к виновникам снижения показателей.
– Может, сейчас это звучит смешно, а тогда никому смешно не было, – делится со мною воспоминаниями Василий Николаевич. – Некоторые животноводы запивали так, что забывали доить коров. Животные кричали, а когда доярки наконец-то вспоминали о своих обязанностях, не массировали коровам вымя, не раздаивали, а просто подключали к соскам доильные аппараты. Молоко шло с творогом и примесью крови. Случалось, что по приезде в хозяйства у нас были уже заготовленные постановления о возбуждении уголовных дел. Правда, директора совхозов большинство разгильдяев отмаливали, но по некоторым руководителям дела всё же возбуждались. К таким у Ведина жалости не было.
Я вспомнил этот рассказ старика, когда сам увидел новые дома с трещинами в стенах и свежими заплатами. Как новорождённые дети нерадивых родителей, они и окрепнуть не успели, а уже впали в разрушающую их неизлечимую болезнь. Подумалось: виноватых в этом – будь то строители или чиновники – Ведин точно бы не простил, плакали бы по ним камеры.
Александр ДРАБКИН
P.S. Утром 6 декабря стало известно, что глава Облученского района Виктор Орёл задержан. К вечеру Следственный комитет РФ по ЕАО сообщил, что в отношении него возбуждено уголовное дело по факту превышения должностных полномочий. Основанием для этого послужили результаты расследования уголовного дела в отношении предпринимателя по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество), в ходе которого проведены строительно-технические судебные экспертизы, определившие техническое состояние домов, возведенных в Известковом.