5 октября свой профессиональный праздник отмечают работники уголовного розыска России. Как пишет газета «Ди Вох», в этот день поднимет рюмку за своих коллег и оперативную удачу глава областного ДОСААФ Владимир КРЮКОВ.
БИРОБИДЖАН, 5 октября, «Город на Бире» – Более четверти века отработал он в различных подразделениях милиции, но большую часть – именно в уголовном розыске, и послужной список у Владимира Анатольевича, поверьте, очень внушительный. А первое знакомство с оперативной работой состоялось у него при довольно забавных обстоятельствах.
– С 1980 ГОДА мы жили в Облучье, – рассказывает мой собеседник. – Будучи 16-летним пареньком, я подрабатывал курьером на почте. Кстати, благодаря курьерской работе я изучил свой город вдоль и поперёк, что потом мне сильно пригодилось. И вот! Однажды я оказался не в то время и не в том месте. Там кража была, а меня кто-то жителей заприметил. Ну и давай опера меня отрабатывать на причастность к преступлению. Так что в милицию в первый раз я попал в качестве подозреваемого. Но разобрались – и всё обошлось. В 84-м я отслужил в армии и вернулся в Облучье. В райкоме комсомола мне предложили устроиться в милицию. А у меня там уже работали товарищи годом старше. Так что я охотно согласился...
Сначала Володю Крюкова отправили во вневедомственную охрану. И в ночных дежурствах он обрел первые навыки разыскной работы. Потом райотдел возглавил Игорь Киселёв, который сразу заприметил толкового молодого сотрудника. И пригласил Крюкова вместе с товарищем Сергеем Толкачевым на оперативную работу. Облучье тогда захлестнула серия краж – и разгребать это нужно было срочно. Три месяца парни выходили исключительно в ночной дозор, так как большинство краж совершалось именно ночью. По горячим следам опера похватали многих. Остальные чуть остепенились, и в городе стало спокойнее.
Начальство оценило успехи Владимира и перебросило его на более ответственный участок – на место старшего группы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Здесь он обрел самые ценные козыри оперативника, обзаведясь целой сетью своих «источников». В районе, пожалуй, не осталось ни одного населённого пункта, где бы у него не было своего человека. Случись где кража, грабеж, поножовщина какая, обязательно находился кто-нибудь из местных, снабжавших Крюкова полезной информацией. Для любого сыщика такие «источники» – настоящий клондайк!
НО ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ был не только грозой мелких воришек и наркоманов. Он стал успешным сотрудником по части раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений и некоторое время был старшим опер-уполномоченным убойного отдела в УВД. Плечом к плечу с моим нынешним коллегой, следователем-криминалистом Александром Драбкиным, он раскрыл не одно загадочное убийство.
– Когда я уже в Биробиджане работал, к нам поступила информация, что на свалке обнаружены останки молодой женщины, – вспоминает Крюков. – Стали разбираться, кто такая, дали информацию в СМИ. Одна женщина сообщила, что после разрыва отношений с её сыном бесследно пропала его бывшая подруга. Проверили. Да, точно она. Вышли на родственников. Сестра сказала, что та несколько месяцев назад забрала все свои документы и ушла из дома. Больше она о ней ничего не слышала. На пропавшую тогда завели разыскное дело, но толком по нему не работали. Поговорили мы со знакомыми этих девушек и раздобыли любопытную информацию. Оказывается, у погибшей с сестрой были очень натянутые отношения: никак они не могли поделить квартиру. Ну и заподозрили мы в причастности к преступлению и саму сестру, и её сожителя. А мужик стоит насмерть: «Ничего не видел! Ничего не знаю!» Допрашивали мы его, допрашивали – безрезультатно. Но работал с нами Александр Столович – мастер задавать подозреваемым в нужное время самые провокационные вопросы. Вот он и спрашивает: «А в каком виде ты её видел в последний раз?!» И мужик как-то враз осекся и сник. Потом, видимо, понял, что своим поведением выдал себя с головой, и начал давать признательные показания. Он с приятелем по наущению сестры убил девушку в её собственной постели. Короче, задушили её, потом на рейсовом автобусе в китайском бауле через весь город вывезли тело на Красный Восток и спрятали на свалке...
ЗА ВРЕМЯ СЛУЖБЫ Владимир Крюков привык к самым зловещим картинам. Бывало, заходит он в дом, а там всё в мелкое крошево топором изрублено. И щуплая старушка на кровати лежит вся в кровавых ошметках. По молодости лет он таких этюдов в багровых тонах навидался, говорит, аж волосы вставали дыбом. Но работу ведь никто не отменял, и злодея надо искать. Насмотрелся он за годы службы и на трупы людей, попавших под поезд, обгоревшие тела, расчлененку, полуистлевшие останки... С опытом стал относиться к этому более спокойно. Но вот сообщить членам семьи о смерти близкого человека трудно было всегда. Благо, не так уж часто случалось ему приходить в дом с дурными вестями.
А ещё так и не смог привыкнуть Владимир Анатольевич к детской смерти. Для любого оперативника, да и просто для нормального человека, смерть малолетнего ребенка – это тяжелейшее психическое испытание.
– Был у меня случай, – потемнел лицом рассказчик, – молодая женщина с 6-летней дочерью поехала отдыхать в Кульдур и в Известковом бесследно исчезла. Возбудили дело, стали работать по нему – и скоро появился подозреваемый. Некий мужчина специально в Известковом поджидал поезд. Потом выяснял, кто едет дальше до Кульдура, и предлагал подбросить до санатория на его машине. Вот эту женщину с дочкой он посадил, завез в глухое место, изнасиловал, предположительно обеих. Потом проломил им головы молотком, а тела сжег в лесу. Когда мы приехали на место преступления и он показал тела и начал давать показания, меня аж затрясло от ярости. Я тогда загнал патрон в патронник и подумал: «Ты только дернись у меня, сволочь, а я уж не промахнусь!» Позже выяснилось, что у нас, у всех семерых следователей и оперативников, было оружие наизготовку – и каждый только и жаждал повода, чтоб пустить его в ход.
Кстати, стреляет Владимир Анатольевич, говорит, неплохо. На выбор: в плечо, ногу, или в голову. Тогдашний начальник Облученского райотдела по части боевой и физической подготовки натаскивал личный состав не на шутку. И еженедельные занятия сотрудники проводили не на волейбольной площадке, а в тире, на полосе препятствий или на беговой дорожке.
ПРАВДА, НИ РАЗУ не вытаскивал Крюков свой «макаров», чтоб стрелять на поражение. Пару раз делал предупредительные выстрелы, да и только. Размахивать пистолетом при всяком удобном случае у оперативников считается дурным тоном:
– Раз идем с напарником по Хинганску. Навстречу шестеро парней – все наши подопечные. Увидели нас, обрадовались: «Вот мы вас щас, менты, на лоскуты и порежем!» Драться с ними? Да силы больно неравные! Разговаривать с ними? Так они же пьяные да обкуренные. Я руку под куртку и даже пистолет не вынимал, а только застежкой кобуры – щелк! И главному: «Ты, Рома, что, совсем берега попутал?» Тот характерный щелчок услышал, сообразил, что по имени его назвали, и на попятную: «Да пошутили мы, дядь Вов! Не обессудь!» Ну идите тогда куда шли, шутники эдакие...
Не один раз уголовники грозили Крюкову расправой. «Да я только откинусь, к тебе, мент, первому приду! Жди!» – кричали его «крестнички», отправляясь на зону. Но потом ни один не пришел поквитаться. Понимали ведь, что закрыли их за дело и ничего лишнего на них никто не повесил.
Может, это покажется чуть странным, но Владимир Анатольевич, старый разыскной волк, привыкший к самым кровавым и жутким сценам, совершено не может смотреть, как медики врачуют живые раны. Когда при нём врач зашивал парнишку со вскрытыми венами, он ушел в самый дальний угол и отвернулся, чтобы только не видеть происходящего.
МЫ ПОТОЛКОВАЛИ о криминальных сериалах. Лучшим милицейским фильмом всех времен мой собеседник считает «Место встречи изменить нельзя»:
– Фильм и сам по себе очень хорош. Прекрасные актеры, захватывающий сюжет. Но он ещё очень поучительный. По нему можно учить молодых сотрудников, как надо работать со свидетелями и потерпевшими, как держаться с уголовниками, как работает в деле психологический прием «добрый и злой следователь». Когда я был начальником Облученского райотдела, мы специально устраивали массовый просмотр для молодых оперов. У меня с обратной стороны сейфа был приклеен снимок Жеглова с Шараповым. Да и меня (смеётся) иной раз называли местным Жегловым. А из современных сериалов мне понравились первые 9-10 серий «Улиц разбитых фонарей». Уж очень там правдоподобно описано, как пишутся отказные материалы. На этом, пожалуй, всё!
Много чего о своей оперативной работе поведал мне Владимир Анатольевич. Но всё в газетную статью не уложишь. Крюков ушел в отставку в 2014 году в звании подполковника внутренней службы. Его крайняя должность в полиции была чисто тыловой, с уголовным розыском никак не связанной. Однако и сейчас по старой привычке он никогда не сядет на стол или на подоконник. И недовольно нахмурится, если при нём это сделает собеседник. Плохая, говорит, это примета – значит, придется выезжать на труп. Вот так! Можно сменить место службы, но оперов бывших не бывает.
Евгений СТЕПАНОВ