В интервью газете «Ди Вох» Александр Иванович рассказал, что у него нет звёздной болезни
БИРОБИДЖАН, 11 января, «Город на Бире» – По профессии – а может, и по призванию – он врач.В ЕАО Александр Иванович Климанский приехал в 1988 году, после окончания Хабаровского медицинского института. Распределили его в село Ленинское на должность детского хирурга. Но там потребности в таком специалисте не было, и молодому доктору предложили интернатуру по анестезиологии и реанимации на базе областной больницы. Потом он работал главврачом в Амурзетской ЦРБ, анестезиологом-реаниматологом в Валдгеймской ЦРБ и областной больнице.В 2002 году его путь резко изменился. Климанский был назначен начальником отдела по делам инвалидов в областном комитете соцзащиты, затем – директором специализированного детского дома в Валдгейме. В 2013 году его избрали главой Валдгеймского сельского поселения. А несколько месяцев назад он подал в отставку и вернулся в детский дом. Чем объясняются крутые переломы в биографии, рассказал сам Александр Иванович.
– Вы выбрали мединститут осознанно?
– Вполне. Более того, практически все студенческие годы работал в специальных реанимационных бригадах скорой помощи, где от санитара дослужился до фельдшера. И хотя в институте специализировался на педиатрии, охотно согласился переквалифицироваться в анестезиологи. Работал, по-видимому, неплохо, раз мне доверили возглавить ЦРБ в Амурзете. Там я, может, и задержался бы, но не было жилья. Мне предоставили квартиру в Валдгейме, где я живу до сих пор. Жена сразу устроилась в детский дом, а я – анестезиологом, затем хирургом в Валдгеймскую ЦРБ. В 1993 году вернулся в областную больницу и до 2002 года работал там анестезиологом.
– Итак, первые 15 лет ваш профессиональный путь был прямым. Зачем понадобилось переходить в чиновники?
– Причина банальна: в 2000 году у меня родился сын, и та степень нагрузки, которая была в больнице, не оставляла времени на семью. Ведь не секрет, что медики на хлеб зарабатывают, по сути, ночными дежурствами. Приходилось в месяц дежурить по 10-20 ночей, помимо дневной работы. И это давало возможность лишь мало-мальски сводить концы с концами.
– Чиновником вы проработали всего два года – и пошли в директора такого сложного учреждения, как дом для детей-инвалидов. Что толкнуло на этот шаг?
– Там работала жена. Став начальником отдела по делам инвалидов, и сам стал часто бывать в этом детском доме. Состояние корпуса было ужасным. Вспоминаю первые свои ощущения: я на это просто не мог смотреть! Дощатые, просто оштукатуренные стены жилого корпуса, Прогнившие коммуникации, древняя электропроводка. Деревянные ветхие оконные рамы. В общем, всё было в ужасном состоянии... Влезть-то я влез, но на перестройку нужны были средства. А где их взять? Толкнулся в одну дверь, в другую – заперто. Думаю: нет, надо успокоиться. Ну и, в конце концов, 22 декабря 2004 года президент Путин подписал указ: выделить Валдгеймскому дому-интернату на ремонт пять миллионов рублей.
– А президент-то откуда узнал о нуждах валдгеймского интерната?
– Я сделал фотографии всего этого безобразия, и они «случайно» дошли до президента.
– Не боялись, что ваша инициатива могла быть наказуемой?
– Я об этом не думал. Зато после президентских пяти миллионов нас профинансировал ещё и пенсионный фонд, причём неоднократно. Выделили областные средства. По кругу за два года на ремонт ушло 12 миллионов рублей. Они позволили обновить весь жилой корпус, так что сегодня это вполне приличное помещение.
– За десять лет вашего руководства там, кроме ремонта, изменилось что-то ещё?
– В первую очередь, изменились сами дети. У них были цветные карандаши, чтобы рисовать, но они выбирали только чёрные и серые. После ремонта их рисунки стали ярче и светлее. Потому что мы тщательно подбирали колеровку стен, полов, кафельной плитки, мы советовались с психологами. Я свернул кровь строителям, и они за собственные деньги наняли художника, который разрисовал нам стены.
На базе старой конторы отремонтировали реабилитационный центр. Мы там затевали по примеру питерцев то, что сейчас называется социально-бытовой реабилитацией. Дети, которые способны к этому, должны учиться простейшим бытовым навыкам: разогреть себе еду, что-то даже приготовить, помыть посуду. Идея эта не совсем осуществлена и сейчас, но некоторых успехов мы добились.
Ещё мы запустили проект «Дорога домой», благодаря которому вернули обществу девять ребятишек. Кто-то уехал к родителям, а кто-то стал жить самостоятельно. Наш воспитанник Денис Якимов сейчас общественный деятель, работает диджеем. А Галина Казарина – домохозяйка, замужем за замечательным парнем, стала мамой. Ребёнок абсолютный здоровый, ему уже четыре года. В 2011 году эти ребята были единственной со всего Дальнего Востока и Восточной Сибири, вплоть до Красноярска, парой на чемпионате танцоров-колясочников России в Москве.
– Вы так увлечённо рассказываете о своей работе в детском доме, что непонятно, зачем вы пошли в главы сельского муниципалитета.
– В 2013 году возникла ситуация, когда моя предшественница на этой должности... Как бы это сказать?.. Не совсем корректно подписала документы, и поселение с годовым бюджетом в восемь миллионов рублей оказалось должно 22 миллиона. Счета арестовали. Я был депутатом поселенческого собрания. До выборов оставалось ещё три года. Чтобы не запускать процедуру досрочных выборов, депутаты внесли изменение в Устав, дающее им право избрать главу из своего числа. И выбор пал на меня. Учитывая сложную ситуацию, я принял предложение.
Чтобы уладить положение, пришлось пройти много процессов, включая федеральный арбитражный суд. Долговые обязательства в судебном порядке были полностью подтверждены. Несмотря на то что за два с половиной года мы увеличили поселенческий бюджет процентов на сорок, без кредита мы, естественно, не справились бы. На сегодня все долги возвращены, поселение выплачивает бюджетный кредит правительству области – там всегда есть возможность реструктуризации долга, чтобы нагрузка на поселенческий бюджет не была запредельной. Если бы мы тогда завязли в коммерческом кредите, был бы вообще полный швах.
– Итак, главой поселения вы стали не столько по желанию, сколько по долгу?
– Наверно. Но это было интересное для меня время. Круг задач разнообразен, и решать их нужно было в условиях, когда счета заблокированы. Помогали человеческие связи. Например, «Бирземпроект» разработал правила застройки и землепользования, а также генеральный план Валдгейма, не зная, когда я с ними расплачусь.
– Я так понял, что вы человек увлекающийся и вам нравится решать задачи – чем сложнее, тем интереснее. Что ещё интересного было на муниципальной службе?
– Было много приятных моментов. Особенно связанных с благородством людей. Например, мне позвонили из Жёлтого Яра, одной из пяти деревень, которые входят в Валдгеймское поселение, и сказали, что провели субботник. Собрались всей деревней и навели порядок на кладбище. Ну молодцы! Один из предпринимателей дал деньги, и мы приобрели для детей хоккейную форму. В большие снегопады, когда денег на расчистку улиц не было, я обратился к фермерам – и в течение двух-трёх дней все дороги были очищены.
– А чёрные воспоминания есть?
– Таких, что запали в душу и грызут её, нет. Мелочи были, но они быстро забылись.
– И всё-таки вы с должностью расстались.
– Я не прошёл праймериз, который провела «Единая Россия».
– Обиделись?
– Да нет. Я и так не собирался больше баллотироваться на главу. Остался бы депутатом и помогал новому главе чем мог.
– И вы вернулись в коллектив, в котором работали, в то же учреждение. Сегодня вы ставите перед собой другие задачи?
– Да, прежде всего – создать условия для налаживания образовательного процесса. Это то, на чём я остановился в своё прежнее директорство. Но тогда не было поправок в федеральный закон № 481, где поставлена цель реализации права ребёнка на образование, независимо от состояния здоровья и интеллекта. В 2004 году в штате не было ни одного воспитателя. Сегодня есть психолог, логопед, зам. директора и специалист по социально-воспитательной работе, восемь воспитателей, три из них с высшим образованием. И у нас есть возможность работать с детьми в меру их возможностей и способностей. Наши дети – особенные. Они добрее, чем обычные. Они никогда не обидят более слабого, всегда придут ему на помощь. Особенно это было видно, когда мы возили их на отдых в Кульдур, в Шепалово. Сотрудники санаториев вида колясочников пугались: «Да вы что! У нас нет условий!» А нам от них ничего не требовалось. Мы всё делали сами.
– Александр Иванович, вам сколько лет?
– Пятьдесят три.
– Работать до пенсии ещё долго. Снова стать анестезиологом не хотели бы?
– Мне это иногда даже снится. Но вернуться вряд ли смогу. Много лет прошло, придётся начинать сначала, с должности врача третьей категории...
– А вернуться в чиновники?
– Пока таких мыслей нет. У меня на самом деле нет звёздной болезни. Прежде всего – интересная работа.
Беседовал Михаил КЛИМЕНКОВ