20 марта отмечается Международный день французского языка
БИРОБИДЖАН, 20 марта, «Город на Бире» – На французском языке сегодня разговаривают примерно 220 миллионов человек. Лишь для трети из них он является родным. Чтобы объединить всех франкоговорящих людей, в 1998 году Межправительственное агентство франкофонии учредило Международный день французского языка, который отмечается 20 марта. Благодаря этому интерес к стране, граждане которой называют её Звездой, снова начинает возрастать. Об этом наш корреспондент побеседовал с преподавателем Приамурского государственного университета и знатоком Франции Людмилой БЫСТРОВОЙ
FRANÇAIS ДЛЯ ДУШИ
– Людмила Анатольевна, как вы выбрали французский язык?
– Скорее, он выбрал меня. Я училась в биробиджанской школе № 9, где французский язык преподавала легендарная Мария Николаевна Майорова. Настолько легендарная, что, когда я поступала в Иркутский институт иностранных языков, в приёмной комиссии, узнав, что я из Биробиджана, сразу спросили: «Вы от Майоровой?». 13 её учеников стали учителями французского языка. Это была невероятная учительница! Она работала в школе до 80 лет и умерла в 90-е годы, проверяя тетради.
– В 70-80-е годы французский язык преподавался в Биробиджане в нескольких школах?
– Да. В 7-й, 9-й, 3-й. В Биробиджане ещё широко преподавался немецкий. Сейчас выбора практически нет: везде, кроме 23-й школы, только английский.
– А в институте какой второй язык вы изучали?
– Английский.
– Но для работы вы выбрали всё-таки французский. Почему?
– Английский – язык прагматичного общения. В деловом общении, в турпоездках я им пользуюсь. Но я бы сказала, что английский – это тело, а французский – дух. Или ещё проще: английский – это молоток, французский – скрипка. Не факт, что ты будешь иметь деньги, если умеешь играть на скрипке. Но зато у тебя совсем другое видение мира. Я человек не прагматичный и считаю, что у человека, кроме тела, есть что-то более высокое.
Я окончила университет в 1991 году. Это были тяжёлые годы. Устроиться на работу в Иркутске было невозможно. Несмотря на свои амбиции, а я уже в то время работала стажёром в Интуристе, я вернулась к родителям в Биробиджан. Пришла в пединститут на кафедру иностранных языков, тогда её возглавляла Эльвира Михайловна Рянская (она, кстати, была прекрасным преподавателем французского), оставила своё резюме. И через три месяца меня приняли на работу в институт. Сегодня это уже университет, но я до сих пор в нём работаю.
НА УРОВНЕ НОСИТЕЛЯ ЯЗЫКА
– Сколько раз вы были во Францию?
– К счастью, неоднократно. Только стажировок у меня было пять, и все оплачивало посольство Франции. Оно проводит государственную политику. Французы понимают угрозу тоталитарного изучения английского языка и навязывания нам англо-саксонской культуры. И правительство финансирует специальные программы по распространению своего языка. В 2006 году возникла всемирная организация «Alliance Francaise», которая занимается распространением французской культуры. Её институт был организован во Владивостоке, его возглавил очень энергичный месье Седрик Гра. Он пригласил преподавателей французского языка со всего Дальнего Востока. На первую встречу собралось более 70 человек. Провели конкурс, и пять человек выиграли поездку во Францию. Это было моё первое знакомство с этой страной. Я была в городе Виши, который хорошо известен русским женщинам благодаря кремам…
– …а мужчинам – из истории, как центр коллаборационистского правительства Франции, сотрудничавшего с немецкими оккупантами во время Второй мировой войны…
– Да. Там великолепный центр по обучению преподавателей французского языка. Причём, современного. Для нас французский – это язык Мопассана, Стендаля. Но французский, как и все языки, меняется. Нас учили языку благодаря телевидению ТV-5. Я к тому времени уже смотрела его дома. Наш невероятный первый ректор Анатолий Сурнин купил спутниковую антенну и поставил её на корпус ин.яза. Такую же антенну я поставила дома: спасибо супругу, который меня всегда поддерживает. Программу передач я получала по интернету и смотрела всё, что меня интересовало, как дома, так и в аудиториях со студентами. А в Виши меня научили методикам, как пользоваться телевидением при преподавании языка. После этого в посольстве обратили внимание, что в Биробиджане уделяют внимание преподаванию французского, и оно заключило с нашим институтом договор о сотрудничестве. И на основании его все преподаватели французского нашего вуза, а нас было пять человек, прошли стажировки во Франции. Причём принимающая сторона оплачивала проживание, питание, обучение, культурную программу. Но до Франции надо ещё долететь. И хочу отметить, что Анатолий Сурнин, а потом Лев Соломонович Гринкруг, поддерживали нас. Только я обучалась в Виши, в Париже, в Лимане (где проходят знаменитые автогонки), в центре Стендаля в Гренобле. Поэтому я всегда благодарна университету, и хотя сейчас у меня там совсем маленькая нагрузка, только как у преподавателя латинского языка, я всегда работаю с энтузиазмом. А буквально на днях встречалась с нынешним ректором Натальей Геннадьевной Баженовой. Она предложила поучаствовать в программе бельгийского правительства – там французский, наряду с немецким и нидерландским, является государственным языком. Я буду работать над оформлением заявки на грант. Но кроме учебных поездок были ещё посещения. Всего я была во Франции более десяти раз.
– И как вы оцениваете своё знание языка?
– Есть более объективная оценка. На всех стажировках проводятся вводные тесты, на которых выставляются оценки, выраженные буквой и цифрой. А1 – самый низкий уровень, когда ты можешь спросить, сколько стоит булка хлеба и т.п. А2 – когда ты можешь приехать в Париж и поселиться в гостинице. В1 – когда ты способен поговорить на какие-то темы, например, литературы, кино. Знаниями на уровне В2 обладает выпускник факультета иностранных языков, т.е. это хорошие, крепкие знания. Оценку С1 получает носитель языка. Высшую – С2 – французы-писатели. Так вот я всегда получала оценку С1.
– Когда мы читаем Толстого или Тургенева, а потом слышим речь на улице, возникает ощущение, что это два разных русских языка. Во Франции то же?
– В октябре прошлого года я сопровождала студентку из Владивостока в Париж. Когда мы с ней расставались, она сказала: «Я считала французский таким красивым, а он совсем некрасивый». Мне такое услышать! Спрашиваю, почему. Она говорит: «Я этот язык знала по французским песням. Они такие красивые! А здесь я слышу совсем другой язык». А я говорю: «А ты сначала послушай лектора в своём университете, а потом сходи на городской рынок и сравни». Бытовой и литературный языки везде отличаются. Мы, конечно, обучаем литературному. Перейти от него к бытовому легко. Нахватайся просторечных, жаргонных словечек, не старайся соблюдать правила грамматики. А вот говорить грамотно уже не все могут.
О «СКУПЫХ» ФРАНЦУЗАХ
– Какую французскую литературу вы больше любите: классическую или современную?
– Я читаю много французской литературы. В основном, современных авторов. Основную классическую литературу я прочитала ещё в студенчестве по программе. Сейчас читаю Амели Нотомб.
– А какие писатели – любимые?
– Из классики – Мопассан. Из современных – Бернар Вербер.
– А Пруст?
– Он не мой. Читала его, потому что он был в учебной программе. Но удовольствия от него не получала. А удовольствие для меня главное. Я живу по принципу наслаждения жизнью. Мой любимый сайт французского языка – «Le plaisir d'apprendre» – «Удовольствие от обучения».
– Гедонизм, то есть наслаждение жизнью, считается национальной чертой французов. Но их ещё считают излишне практичными, весьма мелочными и даже скупыми. Насколько это справедливо?
– Да, такое мнение распространено. Более того, французы сами распространяют его через анекдоты, шутки. Например, такой анекдот: «Почему француз, когда читает книгу, приподнимает очки? Чтобы они не изнашивались». Умение иронизировать над собой – национальная черта. Но моё активное общение с французами, длящееся уже больше 20 лет, убедило меня, что они, как и все народы, разные. Мне повезло общаться с людьми очень щедрыми. Пример из личной жизни. В 2012 году моя дочь поступила в Сорбонну. Она пошла по моим стопам, стала преподавателем французского языка, я ей за это безумно благодарна. Сейчас она преподаёт во Франции русский язык французам. Во Франции высшее образование бесплатное, но надо где-то жить. А в Париже это очень дорого, по крайней мере, для меня, чтобы содержать дочь. Я написала по электронке письма своим знакомым, есть ли у кого-то возможность поселить девочку, которая готова помогать по хозяйству. Откликнулись почти все. Дочь жила в центре города, возле площади Бастилии, в отдельной комнате абсолютно бесплатно. Это у них называется «solidarite» – «солидарность». Я обожаю у них этот термин. У нас нет больших денег. Единственное, что мы можем дать другу, – это чувство солидарности. Но и я отдаю долги. Сейчас эта француженка едет в Санкт-Петербург. Я лечу к ней, чтобы сделать ей десятидневную экскурсию: провести по городу, музеям, театрам. Поездку и проживание она оплачивает сама, но гид ей не понадобится.
НЕ АНГЛИЙСКИМ ЕДИНЫМ
– Все знают начало романа «Война и мир», на котором наши старшеклассники сразу спотыкаются: много страниц на французском языке. Для Толстого это было естественно: русские дворяне говорили на этом языке. Похожая ситуация сейчас с английским. Но если для дворян французский был повседневным бытовым, он был им роднее, чем русский, то сегодня мы имеем какую-то смесь английского с нижегородским. Может ли английский стать таким же родным для русских, как в 19 веке? Пусть в каком-то ограниченном круге.
– Почему бы нет? Я могу легко себе это представить. Вообще, чем больше человек знает языков, тем он богаче как личность. И в деловых кругах сейчас есть такие сообщества, которые говорят только на английском. И не только в России. Сейчас одна моя студентка работает в Санкт-Петербурге в российско-германской организации. Язык общения у них – английский.
– Это в деловом общении. Но между собой русские там общаются на русском, а немцы – на немецком?
– Да, конечно.
– Но в 19 веке в России на французском общались в жизни.
– Я думаю, такого не произойдёт. Это был какой-то невероятный период увлечения. Что касается профессионального общения, то я с дочерью перед её поступлением в Сорбонну месяц говорила только по-французски. Но как только она сдала экзамены, мы перешли на родной русский. Сейчас и нет такой необходимости – переходить на какой-то иностранный. Русский сейчас один из самых развитых и красивых языков, на котором можно выразить всё.
Кстати, в смысле охраны своего языка французы могут служить примером. И день франкофонии – одна из мер в этом направлении. У них есть такая организация - Академия французского языка, которая регламентирует, где, когда и как могут использоваться иностранные произведения и даже слова. Преимущество имеет родной francais. Например, на государственных каналах 80% песен должны быть на французском.
– В кинотеатрах – то же самое.
– Да. Академики вводят французские официальные аналоги иностранных слов, даже терминов. Например, у нас нет русского слова, заменяющего понятие e-mail. Французы же его придумали: couriel. Оно произведено из двух слов: «courier» – «почта» и «electronique» – «электронная».
– Стоит ли у нас ввести что-нибудь подобное: академию русского языка?
– Нужны деньги. Почему у французов есть эта академия? Потому что это богатая страна, которая может себе позволить беречь свой язык. И не только словами, но и деньгами. Имея академию, посылая преподавателей французского языка по всему миру, приглашая к себе на учёбу. Когда мы будем богатой страной, а мы, я думаю, уже богатая страна, тогда у нас тоже это будет.
– Думаю, дело не в богатстве, а в направленности государства.
– Я не случайно оговорилась, что мы уже богатая страна…
– Вы сейчас ведёте платные курсы обучения французскому языку. Много желающих?
– У меня 17 учеников. Ещё есть учебный центр, где преподаёт моя коллега Елена Владимировна Позднякова. И в 23-й школе стали преподавать. Причём не факультативно, а в обязательной программе. Я очень признательна директору Лилии Вольфовне Комиссаренко. У них есть кабинет французского языка, мы им помогли с учебниками, картами. Преподаёт моя бывшая студентка Анастасия Анохина. Они начали в прошлом году, сейчас уже два класса, может, больше. Раз в год у нас проводят в ЦДТ конкурс стихов на английском языке. Но вне конкурса можно и на других языках. Я всегда участвую со своими учениками. И Анастасия тоже. Так что интерес к французскому языку возрастает. Люди ищут, не хотят жить только хлебом…
– … и только английским.
Беседовал Михаил Клименков