Интервью прокурора ЕАО газете «Ди Вох»
БИРОБИДЖАН, 10 марта, «Город на Бире» – Ещё никто в городе и имени его не знал, а народ, с детства любящий сказки и анекдоты, уже рисовал образ горячего кавказца. Он, думали многие, привезёт с собой чеченские нравы и порядки, окружит себя земляками, а что из этого получится, можно только гадать. Фантазёров ждало разочарование: после первой же встречи с новым прокурором области обнаружилось, что по-русски он говорит без акцента, за землячество не радеет, по крайней мере, с собою привёз только жену и дочерей. Коллеги из личностных качеств отметили жёсткость и чёткость указаний. И ещё сказали, что Джанхотов никогда и никому не улыбается. Я и сам так подумал при первой встрече – и ошибся, как ошибались многие. Уже через короткое время о прокуроре заговорили не только в средствах массовой информации, но и на кухнях, в автобусах и даже на городском рынке. Люди, побывавшие у него на приёме, отметили внимательность, живую человеческую эмоциональность, а главное – стремление решить наболевшую проблему в короткий срок. И многим стало интересно: что же это за человек-то такой?..
Заурбек Магометович Джанхотов, прокурор ЕАО.
На должность назначен 19 июня 2017 года.
Службу в органах прокуратуры начал в 2001 году, последовательно занимая должности помощника и старшего помощника Малгобекского городского прокурора, заместителя прокурора Назрановского района, заместителя прокурора Назрани, прокурора Сунженского района Республики Ингушетия.
С января 2009 г. по март 2013 г. проходил службу в прокуратуре Московской области в должностях старшего прокурора второго зонального отдела управления по надзору за следствием в органах прокуратуры и заместителя прокурора города Климовска.
С марта 2013-го и до перевода в ЕАО – зам. прокурора Чеченской Республики.
Классный чин – старший советник юстиции.
За примерное исполнение служебных обязанностей награжден нагрудным знаком «За безупречную службу», знаком отличия «За верность закону» II степени и именным огнестрельным оружием.
Женат, воспитывает трёх дочерей.
– Заурбек Магометович, наши читатели отзываются о вас как о руководителе надзорного ведомства с уважением, но при этом фактически ничего не знают о вас как о человеке...
– Я родился в городе Грозном, в семье двух инженеров. Мама Марета Магомедовна работала на сокоперерабатывающем заводе, отец Магомет Ахметович – на заводе «Металлист». Как многие мужчины, служил в армии. Что ещё я могу сказать?
– В автобиографии, например, есть строка об именном оружии. Я как бывший сотрудник прокуратуры и Следственного комитета знаю, что его не дают за красивые речи. За что именно наградили вас?
– Все помнят беспокойные времена на Северном Кавказе. За время моего пребывания в Республике Ингушетия при исполнении служебного долга погибли десять работников прокуратуры. В 2004 году в один день расстреляли прокурора Назрани, прокурора Назрановского района, заместителей прокуроров городов и районов. Позже, до 2009 года, погибли ещё несколько моих коллег. В той обстановке – когда люди исполняли свой долг на грани жизни и смерти, когда к любому работнику правоохранительных органов ночью могли приехать бандиты, обстрелять, убить его прямо при родителях – награждение именным оружием было явлением нередким. Что касается лично меня. На протяжении двух лет я поддерживал государственное обвинение в отношении двенадцати членов незаконных вооруженных формирований. Я был вторым обвинителем по делу. Первый – работник Генеральной прокуратуры – был тяжело ранен. Другими прокурорами заявлялись отводы в связи с тем, что они были близко знакомы с потерпевшими – убитыми работниками прокуратуры. Я садился в процесс в должности заместителя прокурора Назрани, а продолжал его уже в должности прокурора Сунженского района. Чтобы мне было удобнее работать, я настоял, чтобы обвиняемых перевезли в мой район. До этого процесс проходил в здании МВД Республики Ингушетия. В процессе участвовали четырнадцать адвокатов, которые с присущей им экспрессией пытались оправдать фигурантов. Но я был уверен в их виновности. Часть преступлений расследовалась под моим непосредственным надзором, так что я знал многие нюансы уголовного дела. Суду присяжных мало приводить сухую статистику, ему нужно преподносить все факты в эмоциональной форме. Трудно было обеспечить явку потерпевших, которых по делу было более пятисот человек. Многие противились явке в суд, кто-то старался забыть о прошлом, с кем-то примирились родственники подсудимых. Подсудимых очень возмущало оглашение показаний, которые они давали на следствии. Там они говорили правду, а в суде отстаивали общие позиции банды. Таким был судебный процесс. Итог – обвинительный приговор, правда, оглашен он был уже без моего участия. Бандиты угрожали мне и близким мне людям – друзьям, родственникам. До меня довели информацию, что принято решение о моей ликвидации, и попытки реализации этого решения предпринимались. Длительное время я пытался обезопасить себя своими силами, но когда обстановка стала нагнетаться, я доложил о ситуации прокурору республики Юрию Николаевичу Турыгину, и он ходатайствовал перед Генеральным прокурором о моём переводе из региона. Вот в связи с участием в этом процессе мне и было вручено именное оружие.
Не каждый визит прокурора в учреждение или на предприятие обязательно означает проверку. Можно ведь и просто познакомиться. На фото – посещение специализированного Дома ребёнка в Биробиджане.
– Говорят, вы сторонитесь сближения с руководителями города и области, банкетов не посещаете... Выдерживаете, так сказать, нейтралитет. Это принципиальная позиция?
– Это просто черта моего характера. Не любитель я всех этих мероприятий. Застолья меня обременяют. У меня и так жизнь неспокойная. Я всё время на работе. Поэтому после работы я хочу быть дома – с супругой и дочерьми.
– Считаете ли вы целесообразным укреплять прокуратуру ЕАО «своими» кадрами?
– Две недели назад я назначил нового начальника отдела по надзору за уголовно-процессуальной деятельностью. Антон Николаевич Николенко до этого занимал аналогичную должность в прокуратуре Чеченской Республики. Я был его непосредственным руководителем, сам воспитывал его как начальника подразделения. Так что он знает, на что необходимо обращать внимание, знает, как должна быть организована эта работа, и моменты, которые меня раздражают. Это единственное назначение. К слову, я принял такое решение по его же просьбе. А вообще, я не сторонник возить за собой своих людей.
– Только приступив к работе, вы инициировали принятие одного из областных законов. Даже не суть важно, какого именно. В нашей области это первая законотворческая инициатива прокурора. Закон был принят. Что-то изменилось? Вы лично увидели результат своего законотворчества? Может быть, есть идеи новых инициатив?
– О законодательных инициативах сразу скажу: есть определённые намётки, но говорить о них преждевременно. Что касается принятого закона, то пока ничего не изменилось, и о том, что так будет, я знал с самого начала. Принятие закона само по себе никоим образом не влияет на его реализацию. Проблемой нужно заниматься системно. Именно поэтому моим помощником сейчас разрабатывается механизм реализации принятого закона, который можно предложить органам исполнительной власти.
– Говорят, вы чуть ли не в подвалы сами лезете. Зачем? Неужто среди прокурорских работников нет тех, кто способен досконально вникнуть в детали?
– У меня достаточно большой объём работы, но если есть возможность, я стараюсь увидеть всё лично. А история про подвал пошла из Теплоозёрска. Там в одном из домов был пожар в подвале. На личном приёме граждане жаловались мне на плохое состояние их жилья, на стоки, которые не вычищались. Меня просили приехать и убедиться во всём лично. Я пообещал и даже записал адреса. Когда я приехал в этот населённый пункт, я посчитал, что с моей стороны будет неправильно не посмотреть подвал лично. Были привлечены представители ресурсоснабжающей организации и управляющей компании, руководители района. То есть я поехал и пальцем показал, что нужно сделать. Бывают случаи, когда уделишь проблеме всего пару часов – и её больше нет. Иногда, чтобы помочь человеку, вмешаться в работу нужно лично.
– Вас радует, когда вас хвалят?
– В методических рекомендациях по подбору кадров психологи показывают разные типы характеров. Есть категория людей, которые после похвалы не расслабляются, а стараются делать ещё больше. Похвала их бодрит, даёт новые импульсы. Я, наверное, из таких. Я не слышу мнения граждан о себе, потому что мало общаюсь и постоянно загружен работой. Но иногда ко мне поступают заявления, в которых люди благодарят за оказанную помощь. Конечно, мне это приятно. Особенно если я точно знаю, что это искренне, а не подчиненные руку приложили. Я люблю свою работу, потому что она даёт возможность помочь людям. У любого порядочного человека есть желание оказать кому-то помощь. При всём при этом я лично радею за авторитет «своего» надзорного органа. Я просто прокурор, и всё.
– Планируете ли вы лично поддерживать обвинение в суде?
– Обязательно. Я уже поддержал государственное обвинение по двум уголовным делам. Одно – по факту развратных действий в отношении 13-летней девочки. Меня лично – и как человека, и как прокурора – возмутил характер действий обвиняемого. Он знакомился с девочками небольшого достатка и мелкими подачками, покупкой им недорогих вещей, втягивал их в общение, в ходе которого подводил к интимному сближению. К сожалению, доказать удалось только один эпизод. Сейчас я принимаю участие в процессе по факту умышленного убийства двух лиц. Мужчина убил другого мужчину и свою супругу в момент измены. По большей части мне интересны уголовные дела о преступлениях против личности. Сейчас мы готовимся к работе судов с участием присяжных заседателей в районах области. Чтобы показать методику своим подчинённым, я хочу первым поддержать государственное обвинение по одному из таких дел.
– Можете ли вы назвать самую болевую точку Еврейской автономной области? На что обращено особое внимание прокуратуры?
– Главная болевая точка региона – жилищно-коммунальное хозяйство, 99% жалоб. Люди говорят обо всём: о качестве тепла, воды, ветхости сетей... Так что в первую очередь мы, прокуроры, должны заставить работать контролирующие органы. Но если заниматься только ими, то вопросы решены не будут. К следующему отопительному сезону мы начнём готовиться уже в марте. Нас будет интересовать всё: от качества угля до состояния котельных. Проблема тепла касается всех граждан, а значит, требует особого прокурорского надзора.
– Главные итоги вашей работы с момента назначения?
– Это некорректный вопрос. Говорить только хорошее – неинтересно. Указывать на изменения в сравнении с прошлыми периодами – неправильно. О каких-то итогах я смогу говорить, только когда увижу существенные изменения, произошедшие уже в период моей работы здесь.
Расспрашивал Александр ДРАБКИН