Камера для вытрезвления при Московской части Петербурга.
Автор снимка – доктор Александр Мендельсон. Фото сделано до 1914 г.
БИРОБИДЖАН, 9 января, «Город на Бире» - Увидев милицейскую машину с красным крестом на борту и надписью «Спецмедслужба», те, в ком ещё квартировал остаток сил, вяло пытались покинуть место встречи, но руки милиционеров, а то и народных дружинников – сильные, как слесарные тиски, давили остатки воли. Организм, признав запоздалое сопротивление занятием бесполезным, сдавался, и сознание улетало в чёрный болезненный тоннель... Пробуждение было тяжёлым, его сопровождала головная боль, сообщение на работу и проклятая квитанция на оплату штрафа.
Первый в России «приют для опьяневших» открылся в Туле в 1902 году по инициативе врача Фёдора Сергеевича Архангельского. Он был призван бороться с алкоголизмом, приводящем «к вырождению населения, к экономическому разорению и нравственной порче пораженного им населения». Приют состоял из двух изолированных отделений: амбулатории для алкоголиков и приюта для детей пьющих родителей. В штате – фельдшер и кучер.
ПЕРВЫЙ советский вытрезвитель был открыт в ноябре 1931 года в Ленинграде. Поначалу эти учреждения курировал Наркомат здравоохранения. В 1940 году приказом Лаврентия Берии вытрезвитель был отнесен к ведомству НКВД, за что ему до сих пор «благодарны» потомки из числа милиционеров и полицейских. В 1991 году печально известного политика поправили: в законе «О милиции» за правоохранителями уже не числится обязанность обеспечивать функционирование вытрезвителей. В 1996 году между МВД России и Минздравом была достигнута компромиссная договоренность: вытрезвители как учреждения всё-таки оставить в ведении органов внутренних дел, а медицинский персонал передать здравоохранению. Законопроект «Об оказании специальной помощи гражданам, находящимся в состоянии опьянения» даже был внесён на рассмотрение в Госдуму, но так и остался без движения в Комитете по охране здоровья. Надо признать: эксперимент не удался. Денег на содержание вытрезвителей всё равно не хватало, прочная законодательная база отсутствовала. Пьяные повадились оказывать медикам активное сопротивление, милиционеры не вмешивались. Специализированные медучреждения повсеместно стали закрываться. Осенью 2011 года медицинские вытрезвители были официально ликвидированы.
Рис. Игоря КИЙКО.
В БИРОБИДЖАНЕ вытрезвитель работал до 1994 года. Случалось даже, что его временные обитатели приходили туда на ночлег самостоятельно. Вот и Анна Я. летом 93-го пришла в вытрезвитель по доброй воле – сильно пьяной, но на своих ногах. При себе имела паспорт и початую бутылку самогона, который она предложила незамедлительно выпить в связи с безвременной кончиной мужа Марка. Причиной смерти супруга, по словам Анны, были рубленые ранения головы, которые она сама и причинила. Чтобы сотрудники милиции убедились в правдивости её слов, дама вручила им ключи от квартиры. По адресу направили оперативную группу, которая действительно обнаружила труп, а женщину водили по кабинетам до полного отрезвления. Парадокс ситуации в том, что по правилам преступника нельзя помещать в вытрезвитель, а пьяного, даже если он преступник, нельзя закрывать в изолятор временного содержания.
МНОГО недобрых слухов ходило о вытрезвителях, даже песни слагали по этому поводу. Доставленные туда иногда умирали от различных заболеваний, становились жертвами воров, облачённых в милицейские мундиры. Чтобы избежать лишних проблем, милиционеры старались избавиться от несвойственных, как они считали, им функций. Перестроечный период пришёлся для этого как нельзя кстати. В Биробиджане закрытие медицинского вытрезвителя инициировал бывший мэр Виктор БОЛОТНОВ.
– Я лично закрыл медвытрезвитель, – рассказал мне Виктор Владимирович, – он содержался за счёт городского бюджета, но не это главное. Я принципиально был против его дальнейшего содержания. Вытрезвитель, на мой взгляд, никак не влиял на эффективность борьбы с алкоголизмом, зато в нём самом всегда были какие-то проблемы, в том числе и поборы со стороны работников. Я не видел от него никакой пользы. После милицейские руководители не раз пытались возобновить работу вытрезвителя, но я был категорически против. Сейчас точно не помню, но думаю, что и Семён Аронович Натапов – в то время председатель городской думы, а до этого начальник горотдела милиции – тоже не возражал против закрытия вытрезвителя.
АБДРАХМАН РУСТАМОВ работал в то время начальником биробиджанской милиции. Я предполагал, что он радовался этому событию – всё же одним участком стало меньше. Нет, оказывается, не радовался.
– Я считал, да и сейчас считаю, что медицинский вытрезвитель нам нужен, – ответил на мой вопрос Абдрахман Хайдарович. – Я был категорически против его закрытия. Функционирование этого учреждения особенно важно в условиях Дальнего Востока, где холодно и народ много пьёт. Тогда было место, где пьяные могли пробыть до утра и остаться живыми. Потом они замерзали прямо на улицах, мы выносили трупы из подворотен, чердаков и подъездов. Что касается поборов, были случаи, когда доставленные говорили, что у них с собою что-то было, а милиционеры это отрицали. Всё это осталось на совести тех, кто доставлял человека, и тех, кто его оформлял. Уголовные дела по медицинскому вытрезвителю не возбуждались, это точно. За всё время я помню только один случай смерти: дежурные просмотрели пьяного, и он покончил жизнь самоубийством. Вопрос о возобновлении работы вытрезвителя нами ставился неоднократно, но решение было отрицательным. Областной бюджет такой нагрузки не потянул бы, а из федерального деньги уже не выделялись.
МИНИСТР Внутренних дел России Владимир КОЛОКОЛЬЦЕВ уже в 2012 году предпринял попытку реанимировать медицинские вытрезвители и даже создал его прообраз в Томске. Но, как это часто бывает, прообраз показушный, далекий от реальности, но с претензией на всероссийскую поддержку. Всего 12 коек на полумиллионный город, евроремонт, кондиционеры, разовое бельё, полноценная милицейская охрана... Базироваться такие медвытрезвители должны были в психиатрических больницах, имеющих наркологические и токсикологические отделения.
Московская инициатива не обошла Биробиджан, но умерла ещё на стадии проекта. Лариса ГЛУХОВА, главный врач областной психиатрической больницы, рассказала, что проект и расчёты действительно были сделаны, но это сразу же показало неизбежность дополнительных бюджетных расходов. На ремонт, благоустройство и хозяйственные нужды единовременно требовалось шесть миллионов двести тысяч рублей, ещё более трёх с половиной миллионов – ежемесячно на содержание отделения. Труд врачей тоже предполагалось оплачивать из областного бюджета. Понятно, что сама больница не может даже рассчитывать на компенсацию затрат: подавляющее большинство пьяных пациентов с улицы неплатежеспособно.
И ещё один важный момент: принудительное помещение здоровых, но пьяных людей в больницу противоречит федеральному законодательству.
ТЕ, КТО РАБОТАЛ в милиции в период существования медвытрезвителей, до сих пор уверены в острой необходимости спецзаведения. Игорь ХАЙБУЛОВ – бывший начальник Биробиджанского городского отдела милиции, после – первый зам. начальника УМВД России по ЕАО, в настоящее время – один из руководителей УМВД по Приморскому краю. Этот регион дольше других содержал медицинский вытрезвитель, но сейчас его нет и там.
– Сегодня закон «О полиции» исключает её функции по организации работы медицинских вытрезвителей. Пьяных доставляют в приёмный покой обычных больниц, и то, что там творится, вообще не отвечает никаким требованиям. Поинтересуйтесь у работающих врачей.
У НАС бессознательно пьяных людей помещают в приёмный покой областной больницы, совсем для этих целей не предназначенный. Бомжи и ненадолго угомонившиеся агрессивные алкоголики встают живой угрозой перед медицинским персоналом, отвлекая его от оказания помощи тем, кто в ней действительно нуждается.
А на месте, где когда-то был медицинский вытрезвитель, сейчас магазин, в котором с 10 до 23 часов спиртное продаётся в неограниченном количестве. Рядом остановка автобуса с навесом. В двухстах метрах – городской отдел полиции. Может, и обойдётся...
Александр ДРАБКИН