Птенцы на руках, или Жизнь только начинается
БИРОБИДЖАН, 19 апреля, «Город на Бире» — Любимый мой братишка Михаил много лет живёт в Израиле. Занимается собственным делом. Он спотыкался и падал много раз, лечил свой бизнес и вставал на ноги... Но то, чтобы человек вновь встал на землю и зажил от неё в прямом смысле, я увидел впервые, познакомившись с предпринимателем Сергеем Коняшкиным, ранее известным в нашем городе как совладелец ресторана «Колибри», а после – такси «Экспресс-Авто».
Сергей родился в Биробиджане и до четырёх лет жил с родителями на Кирпичиках – естественно, в своём доме, где огород и хозяйство: куры, кролики, свиньи... Большую часть детства, до 13 лет, провел на Камчатке с её красивой живой природой и вулканами – вечной загадкой, сказочным величием, какого в других местах попросту нет. Отец мальчика был бондарем. Сейчас об этой профессии мало кому известно – остался, говорят, в Биробиджане единственный её представитель. Старики, услышав это, лишь усмехнутся горько. Невозможно так засолить капусту, помидоры и огурцы, как получаются они в деревянной бочке...
– Я многому научился у родителей, – рассказывает Сергей Дмитриевич. – Были у меня и у моих сестёр свои обязанности. Например, мне надлежало дважды в день кормить кроликов свежей травой, да не любой, а клевером. Отец мой был большим мастером бондарного дела, поделился секретами своего ремесла со многими людьми. Говорил, что и меня смог бы научить, но для этого требовалось непрерывно работать по восемь часов в день: строгать и портить заготовки. А самое сложное – сделать клёпку для бочки. Все изгибы и плоскости этой деревянной заготовки – разные. Чтобы правильно выбрать рельеф, нужны хороший глазомер и практика. Казалось бы, сейчас, при современных технологиях, любой процесс можно автоматизировать, поставить на поток, а этот – нет. Мастер сам должен оценить доску для клёпки. Есть ли там трещины, сучки, стоит ли вообще с ней возиться. Всю технологию я знаю, инструмент отцовский сохранил, а научиться не довелось: времени не хватило.
Судя по всему, страсть к работе с деревом, с детства не покидала Сергея. Недавно он соорудил для себя столярную мастерскую, где всё, к чему душа ляжет, можно сделать самому. Стоит установить в токарный станок деревянную заготовку, нажать пусковую кнопку и дать волю рукам, в которых ловко заиграет ручной резец... Столярная мастерская – его любовь и личная гордость, совсем не меньшая, чем построенные курятники. Но о них чуть позже...
Нашему герою стукнуло 13 лет, когда его семья вернулась в Биробиджан. К этому времени года все школы уже были сформированы, поэтому подростка определили в школу-интернат, а восьмой класс он уже заканчивал в первой. Потом учился в механическом техникуме по специальности «электрик». Когда подошёл срок идти в армию, попросился на Камчатку. В военкомате Коняшкину пошли навстречу – и призвали его именно туда, в морскую авиацию, на место механика радиотехнического оборудования. Отслужив, молодой человек, трудился бетонщиком на КПД-100. Работа – каторжная, зато платили неплохо. Спустя четыре года осознал, что бесконечно так продолжаться не может, вспомнил о полученном образовании и устроился в Западные электросети дежурным по станции «Биробиджан 220». В 1990-м стал старшим мастером городского района. Параллельно организовал кооператив «Энергетик», возводивший линии электропередачи по всей области. По тем временам зарабатывал, с его слов, просто сумасшедшие деньги. В 90-е всё прекратилось. Линии электропередачи вандалы резали и продавали на металлолом. Одних убивало током, других сажали за кражи... Между тем в семье Коняшкина уже было двое детей.
– Сама жизнь заставила меня искать способы законно и хорошо зарабатывать, – вспоминает Сергей Дмитриевич. – Пару раз гонял на продажу автомобили из Находки, мотался в Корею за вещами – то есть занимался всем, что приносило доход. Чуть позже организовал поставку биробиджанской кухонной мебели в город Нерюнгри. Начал с одного контейнера, потом уже отправлял вагоны. С 1994 года вместе с напарником организовал фирму «Колибри»: построили ресторан, работали до 2001 года, затем фирму продали. Подвёл дефолт. Организовал «Экспресс-Авто». Это было настоящее такси: водители перед сменой проходили медицинскую проверку, машины осматривались механиками, в организации были свои слесари-ремонтники. Вначале мы даже требовали, чтобы таксисты ездили в костюмах, однако позже отказались от этого – ребятам было неудобно. Работа таксиста – ответственная и рискованная, примерно один раз в полтора-два года на моих людей совершались бандитские нападения, случались огнестрельные и ножевые ранения, но, слава богу, обошлось без смертей. При всей сложности и ответственности мы работали в рамках закона. Я посчитал: за последние десять лет мы выплатили полтора миллиона долларов всевозможных налогов. В прошлом году предприятие пришлось закрыть. Мы не выдержали конкуренции с электронными фирмами, которым не нужно выполнять требования, предъявляемые к обычному такси. Сейчас если кто-то и рискует, то только сам водитель. Фирма за него не отвечает, лишь предоставляет ему возможность найти клиента-пассажира.
Впрочем, эти проблемы уже не касаются Сергея Коняшкина. Где-то далеко позади жизнь изобретательного инициативного предпринимателя, ежедневно думавшего о вариантах развития бизнеса или его спасения либо реализации свежих идей и обновлении форм работы. Сейчас есть только дом, где добрая любящая жена, умелая хозяйка – хранительница уюта и спокойствия. Дети выросли, у них своя жизнь, ему в неё лезть не имеет смысла. Небольшой, сложенный из кедрового бруса дом, обогреваемый только печью, большой приусадебный участок, размером в тот самый дальневосточный гектар, а источник существования – домашняя птица. Мужчина многому научился за прожитые годы. Сначала своими руками построил маленький курятник на сорок птиц, стал продавать излишки яиц, чтобы окупить корм, потом выстроил курятники побольше, приобрёл и установил инкубаторы, облагородил территорию дома и каждый день живёт в заботах о курах, гусях и утках. По рядовым меркам у него достаточно большое хозяйство: около ста куриц-несушек, которые дают яйцо, примерно 350-400 голов молодняка, есть бройлеры, которые выводятся в инкубаторах (яйцо для них приобретается на фабриках Москвы и Хабаровска). Сергей предпочитает держать кур мясояичной породы – они несутся практически ежедневно, яйцо же можно продать по 100 рублей за десяток. По мнению предпринимателя, это очень низкорентабельное производство: много средств тратится на электроэнергию, тепло, кормление и лечение птицы, какую-то сумму нужно платить помощнику по хозяйству. Но из всего, вместе взятого и потраченного, всё равно получается некий достаток, на который можно жить. Яйцо и птицу продаёт только знакомым, работа размеренная. Никуда не надо выезжать и трепать себе нервы, не интересуют его ни чиновники, ни контролирующие органы, нет тут тебе ни ГИБДД, ни транспортной инспекции – можно жить в своё удовольствие. Зато есть ежедневная возможность выйти во двор и увидеть, что солнце встаёт, что птицы не только несутся, но ещё и поют. Говорит, что раньше этого не замечал, а недавно обратил внимание на то, что, с тех пор как зажил этой жизнью, ни разу не чихнул.
Мой новый знакомый с удовольствием показывает мне своих питомцев и места их обитания. Я по-детски удивляюсь, как большой серьёзный человек с искренним теплом говорит о капризах и болезнях пернатых. Потом мы пьём чай из трав в уютной кедровой обители, наполненной спокойной и надежной красотой. Может быть, и вправду, не напрасной была это бесконечная предпринимательская гонка, чтобы однажды понять, в каком именно месте, с какого времени жизнь только начинается.
Александр ДРАБКИН