В Облучье с разницей в полгода сгорели два многоквартирных дома. Без жилья, имущества и документов остались 75 человек. Как переживают трагедию погорельцы узнал журналист «Ди Вох»
БИРОБИДЖАН, 12 декабря, «Город на Бире» – ДВУХЭТАЖНЫЙ деревянный барак на Кузнечной, 35, был признан аварийным ещё в 2014 году, но своего расселения не дождался – вспыхнул как спичка в ночь на второе июня. Причина возгорания до сих пор не ясна, но основных версий две: поджог или возгорание старой проводки.
Барак на Кузнечной, 35, городские власти сломали ещё в начале июня, сразу после пожара. Только вот централизованным вывозом этих деревянных конструкций до сих пор никто почему-то не озаботился.
Основная масса людей эвакуировались своими силами, многие успели выбросить на землю бытовую технику и компьютеры. Троих из пылающего здания вывели пожарные. После того как огонь потушили, старый барак сложился как карточный домик. Эту груду брёвен в центре города местные потихоньку разбирают на дрова.
Сергей КУРБАЦКИЙ выскочил из горящего дома в чём был, не надел даже тапки. С собой успел забрать только свой казачий китель с медалями и иконы. А про банковские карточки и документы даже не вспомнил. Его сын Даниил тоже спасал самое ценное: свои грамоты и медали с соревнований по самбо. А ещё успел выбросить в окно микроволновку и электрическую печку. Сергей Филиппович больше всего сокрушается, что не вынес из пожара казачью шашку и обручальные кольца. Надеется: может, они ещё найдутся весной под завалами старого дома.
О семье Курбацких позаботились коллеги. Сергей Филиппович работает водителем в городской управляющей компании, развозит населению питьевую воду. Его руководитель Олег Нехаенко сразу же выделил пострадавшей семье отремонтированную однокомнатную квартиру в бывшем военном городке. Правда, во временное пользование, пока в Облучье не построят дом под расселение из ветхого жилья. Коллеги активно помогали Сергею Филипповичу и его супруге Валентине Алексеевне деньгами и одеждой, местный предприниматель подарил мебель. Сегодня у Курбацких всё спокойно, а об июньском пожаре им напоминает только запах гари, который остаётся на еде, когда её разогревают в спасенной микроволновке.
– Документы и банковские карточки мы восстановили быстро. Внучок Ваня у нас под опекой, на него мы тоже все бумаги уже получили. Нашим людям большое спасибо, особенно моему механику! – благодарит отец семейства. – Ждём квартиру, нам сказали, что мы будем первые в очереди на расселение. Соседи наши живут в городских общежитиях, все уже понемногу устроились.
30 лет Победы, 8, – это прямо напротив железнодорожного вокзала. Обледеневший остов этой «деревяшки» совсем не украшает внешний облик верхней части Облучья. Сюда частенько заглядывают мародёры – бьют окна, ломают печки, ищут, чем бы ещё поживиться.
«ДЕРЕВЯШКА» по адресу: ул. 30 лет Победы, 8, вспыхнула в ночь на 23 ноября. Очевидцы говорят, что сначала загорелся подъезд, но пламя быстро перекинулось на ближайшую квартиру, в которой жила многодетная семья. Четырёх детей мама успела выбросить из окна, их забрали к себе соседи из дома, расположенного рядом. А пятого ребёнка, десятилетнего мальчика, ей не удалось найти из-за сильного огня. Данила нашли спасатели, но было уже поздно. Ребёнок скончался в машине скорой помощи по дороге в районную больницу.
Дмитрий ЕГОРОВ лично участвовал в спасении ребятишек из горящего здания, а его супруга Татьяна помогала пострадавшим тёплой одеждой.
– Я выехал ночью из дома и сначала ничего не понял: дым идёт из люка на крыше, я подумал, что печка топится. Все в доме спали, свет был выключен. Развернулся, еду обратно, а там уже люди орут. Бросил машину, подбежал к окошку, давай детей ловить. Четверых поймали, одного ко мне домой отнесли, других мужик к себе в машину забрал. Я кричу: «Андрюха, где ещё пацан?!» А мальчишка-то глухонемой, его даже пожарные нашли не с первого раза, – вспоминает Дмитрий.
Егоровы живут в таком же деревянном бараке. Два года назад их дом загорелся из-за неисправной проводки, правда, обошлось без больших потерь, огонь быстро локализовали.
– Я в тот день был дома, а тут вдруг на улицу потянуло, решил пойти покурить. Смотрю: наш дом горит, второй этаж. Загорелся ввод в дом, проводка. Там провод был тоньше спички. Раньше на что рассчитывали? Одна лампочка да радио в квартире. А теперь у людей бытовая техника добавилась в больших количествах. Зимой ещё обогреватели включают. А проводку никто не менял. У нас заменили ввод в дом на современный, толстый кабель. Так раньше у нас было 110-120 вольт напряжение, а последние два года не жалуемся. И телевизор хорошо работает, и компьютер, и бытовая техника.
БОЛЬШЕ ВСЕХ в ноябрьском пожаре пострадала семья Любови НАЗАРОВОЙ. За одну ночь женщина лишилась сына, крыши над головой и всего имущества. Она держится из последних сил, сидит на сильных успокоительных.
– Когда пожар начался, я детей из окошка выбрасывала в чём были. Младшего пришлось в одной кофточке и памперсе со второго этажа скинуть. Сама тоже в снег босиком прыгнула, только вот волдыри сошли на ногах, пальцы сильно отморозила, – вспоминает события той страшной ночи Любовь Назарова. – А мой погибший сын был инвалидом, потеря слуха восемьдесят процентов. Может, он увидел, что я выкидываю малышей из окошка, и напугался. Его нашли в другой комнате, зажатым в кресло. Было много дыма, огонь стеной, невозможно было пройти и поискать его. Пожарные и то не с первого раза смогли в дом войти!
Специалисты опеки сейчас настойчиво предлагают женщине отдать младших детей в Дом ребёнка «по тяжелому материальному положению». Но она на такое предложение не соглашается. Сама женщина ютится ночами у себя на работе – на железнодорожном вокзале. Тринадцатилетний подросток вместе с отцом живут у знакомых. Самые маленькие, мальчики двух и трёх лет, под присмотром старшего брата, которому уже пятнадцать, сейчас находятся в детском отделении районной больницы.
– Дети без меня не могут, плачут сильно. А если я их на месяц отдам чужим людям?! Они даже со старшим ребёнком истерят! Каждый день обнимашки-поцелуйки до глубокой ночи, не хотят меня отпускать из больницы...
Администрация выделила многодетной семье новое жильё – такую же «деревяшку» в верхней части города. В помощь дали электрика и печника, чтобы заменить в доме проводку, починить сгоревшие розетки и каменную печь. Также городская администрация пообещала выплатить всем погорельцам материальную компенсацию – по пять тысяч на человека. Но этих денег пока никто не видел. Любовь говорит, что они с мужем справятся своими силами, лишь бы только её и детей «никто не дёргал».
– Я только летом купила холодильник за 28 тысяч рублей, машинку стиральную за десять тысяч, микроволновку почти за шесть. Ещё не все кредиты выплатила за эту технику, а уже ничего нет. Ни шкафов, ни диванов не осталось. Люди очень помогли нам с вещами. Я вчера уже отказалась от гуманитарной помощи из Красного Креста, ведь не только мы одни сгорели. Может, кому-то ещё надо.
СГОРЕВШИЙ ДОМ – жуткое зрелище. Обледенелые стены, в одном подъезде обрушилась крыша, вторая половина дома вроде бы целая, но полностью залита водой. Пока пожарные расчёты тушили пламя, жители второго подъезда сумели спасти хотя бы часть своих вещей. Но они утверждают, что особо пронырливые мародёры успевали растаскивать чужое имущество прямо на глазах у перепуганных людей.
Квартира Юлии СОСНИЦКОЙ была на первом этаже во втором подъезде, многие вещи она успела спасти только благодаря мужу и взрослому сыну.
– Сын в поездку поехал, увидел, что наш дом горит, бросил поезд и прибежал сюда. Быстро позвал друзей с машинами, и стали они вещи выносить. Там уже всё заливало, еле успели. Хуже пожара ничего нет! Мой муж пришёл – у него вся одежда была мокрая, сосульки висели. Над нами парень жил, Максим, он всю технику через окно повыбрасывал и сам спрыгнул. Ему квартиру так и не дали, у матери живёт. Короче, крах всему, – рассказывает Юлия Николаевна.
Сосницкие получили жильё в бывшем учительском доме, который тоже предназначен под снос. Квартира в полуразрушенном состоянии, но женщина с мужем рады и такой.
– Я когда сюда зашла, мне плохо стало. Стены в трещинах, туалет убитый, кругом дыры какие-то, полы в ужасном состоянии. Ковры застелили, хоть получше немного стало. А потом думаю: зато хоть крыша над головой есть, слава богу. Я очень благодарна, что нас не оставили на улице.
Больше всего Юлия Николаевна огорчается, что не удалось спасти одежду и рабочие инструменты. На жизнь женщина зарабатывала тем, что пекла пирожки на продажу. Из полыхающего дома не удалось спасти ни сумку с выручкой, ни запас муки, ни мясорубку. Духовка тоже оказалась сломанной. А банки требуют оплату по кредитам.
– Звонят вчера из банка, требуют оплату по кредиту. Мы объясняем про пожар, про то, что придётся подождать. А парень говорит, мол, дайте ваш домашний телефон. В доме, которого больше нет! А страховки для чего они такие большие берут?! – огорчается Юлия Сосницкая. – В пенсионный фонд я как предприниматель должна каждый год тридцать тысяч заплатить. Я им говорю: «Девочки, ну я же всё сама делаю. Фарши кручу, пельмени леплю, пирожки делаю. Я ночами не сплю, пеку эти булочки. В три часа ночи поднимаюсь, ставлю тесто. Потом рано утром ящики в машину, там двадцать-тридцать булочек. И везу их в свой ларек. За который, кстати, тоже кредит не выплачен». А мне ответили, что если на улице торговать, то налоги платить не надо. А мне 64 года, я не могу больше на базаре стоять! И каждый год я беру заём в банке, чтобы заплатить им эти налоги. А потом банку ещё проценты отдаю. В этом году у меня вообще ни копейки нет! Вот сын пакет картошки привёз, её и будем кушать.
Истинный казак хранит традиции своего народа даже ценой собственной жизни. Поэтому старший урядник станицы «Таёжная» Сергей Курбацкий в первую очередь вынес из пожарасвой казачий китель с медалями.
НЕСКОЛЬКО КВАРТАЛОВ Облучья застроены такими же двухэтажными деревянными бараками. В них живут обычные люди, которые перебиваются от получки до получки и вряд ли когда-то заработают на первый взнос по ипотеке. Возможно, в светлом будущем всех их благополучно расселят в благоустроенное жильё. А пока местной администрации и управляющей компании надо бы подумать над заменой проводки в этих домах. Чтобы таких страшных пожаров больше не было.
Вера КРАВЕЦ