Ещё 58 граждан получили право на реабилитацию в связи с прекращением уголовного преследования. Как пишет газета «Ди Вох», деньги – единственный эквивалент потерь, связанных с незаконным уголовным преследованием.
БИРОБИДЖАН, 4 апреля, «Город на Бире» – Рубли – за подписку о невыезде, за домашний арест, за время, проведённое в камере, за вонь, за болезни, за исковерканную жизнь и испачканную репутацию... Рубли. А что ещё государство может предложить взамен? Может, и легче кому-то станет оттого, что нерадивого следователя снимут с работы и упекут за решётку. Только ведь и над следователем люди стоят: начальники его, надзирающие прокуроры, государственные обвинители. Реабилитация – право на привычную жизнь, которая уже никогда не будет прежней.
НЕСКОЛЬКО последних лет жители области уже даже не удивляются оправдательным приговорам и прекращенным уголовным делам. А ведь в прежние времена каждый такой случай был чрезвычайным происшествием и грозил «делопроизводителям» серьёзными последствиями. Сейчас процесс ответственности обезличен. Разница только в суммах, которые оправданные получают от государства.
ТАК СЛУЧИЛОСЬ, что в 2014-2015 годы, после наводнения и сезона безжалостных пожаров, передовиком производства уголовных дел коррупционной направленности стал значительно пострадавший от стихии Смидовичский район ЕАО. Почему именно он, в этом материале я не анализировал, но череда разоблачений, а после – провалов этих разоблачений шла именно оттуда.
ПЕРВОЙ была следователь отдела полиции из Николаевки. Её обвинили в незаконном прекращении уголовного дела. Правда, у следователей хватило рассудка не избирать ей суровую меру пресечения и не отстранять от должности. После полуторалетнего расследования и суда был провозглашён оправдательный приговор. Это были 46 листов справедливости.
ПОТОМ был глава Николаевского городского поселения Александр СОРОКИН. На него возложили ответственность за два дома, сгоревших Николаевке. И это притом что именно грамотные действия главы администрации спасли большую часть населенного пункта от огня. Судом Александр Александрович справедливо оправдан. Недавно он обратился с иском о возмещении материального и морального вреда.
– Почему так поздно? Решил вначале поправить здоровье, – объясняет Александр Сорокин. – Я даже наводнение 2013 года перенес нормально, хотя сутками не ночевал дома, фактически жил на дамбе. Но там врагом была стихия, я знал, с кем нужно бороться. А тут боролся с бюрократической машиной, и непонятно было, кто мой враг. Уголовное дело сильно подорвало мне здоровье, поэтому я два года не подавал заявлений о возмещении вреда. А в нынешнем году меня достала прокуратура. По её инициативе за что меня только не штрафовали! За ремонт дорог, за котельную и прочие проблемы, на решение которых в администрации просто нет денег. Я платил штрафы, а меня, не разобравшись, снова наказывали – теперь уже за неуплату штрафов. Ну можно было меня хотя бы пригласить и выслушать?! Но этого никто не хотел делать, из прокуратуры в суд иски шли один за другим. Я и с должности своей ушёл по этой причине. Районный суд уже вынес решение, взыскав в мою пользу пятьсот тысяч рублей материального ущерба и четыреста тысяч – за причиненный моральный вред. Первое решение уже вступило в законную силу, по второму ещё предстоит апелляционный процесс.
ПОЛКОВНИК полиции в отставке Александр КОСТЯЛ тоже был привлечён к уголовной ответственности как заместитель главы Приамурского городского поселения. И тоже сразу после наводнения. С его слов, некоторые очень высокие должностные лица считали, что Тельман и Приамурский обязательно уйдут под воду, а посёлки выжили. В «благодарность» за каторжную круглосуточную работу в условиях чрезвычайной ситуации Костял получил 48 часов в камере изолятора временного содержания, домашний арест и долгие месяцы предварительного следствия. Десятки пробелов в уголовном деле закономерно повлекли оправдательный приговор. Последствия те же, что у Сорокина: усталость, болезнь, уход с должности, а после – решение суда о возмещении материального и морального вреда. Плюс ещё одна серьёзная проблема: Костялу предложили выселиться из квартиры, поскольку занимаемое им жилое помещение имеет статус служебного.
В БИРОБИДЖАНЕ, к чести прокуратуры, государственный обвинитель отказался от обвинения по уголовному делу в отношении полковника внутренней службы Ольги КОРНИЕНКО. Она тоже воспользовалась своим правом на реабилитацию.
– Никто из следователей, – с досадой и негодованием говорит Ольга Григорьевна, – не задумался ни о моей жизни, которая могла быть поломана, ни о своих же решениях. В ходе разбирательства назначали дорогостоящие и никому не нужные экспертизы. Я, например, соглашалась с тем, что на аудиозаписи звучит мой голос, но фоноскопическую экспертизу всё равно назначили. И почерковедческую тоже, хотя я и не отказывалась от собственных подписей в финансовых документах. Всё это очень дорого стоило и затягивало процесс предварительного следствия.
Рис. Николая ВОРОНЦОВА.
ЧЕМ ДОЛЬШЕ человек находится под следствием, тем значительней нарушаются его конституционные права и, стало быть, тем больше сумма выплаты. Впрочем, если кто-то думает, что государство, получив иск о возмещении материального и морального ущерба, сдаётся без боя, тот глубоко ошибается. Прежде чем суд удовлетворит исковые требования реабилитированного, его адвокатам придётся немало повоевать с представителями казначейства.
– Доводы представителей министерства финансов везде одинаковы, – комментирует тему адвокат из Хабаровска Андрей МИЛЮКОВ. – Они считают, что истцы завышают исковые требования. Особенно в части стоимости услуг адвокатов и величины нанесённого морального вреда.
Суд может не принять во внимание даже расходы на врачей и лекарство. Ведь то, что болезни появились в результате нервных переживаний во время производства следственных действий и после них, ещё доказать нужно. А сколько стоит, например, бессонная ночь?! Какая экспертиза может ответить на такой вопрос?..
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА «медали» под названием «Реабилитация»: право на неё получают и преступники, вина которых не доказана. Либо следователи сработали некачественно, либо присяжные заседатели оказались чрезмерно «душевными». И в этой ситуации вежливая улыбка фигуранта, освобожденного из-под стражи прямо в зале суда, страшнее гримасы смерти.
– Я очень плохо отношусь к самим фактам реабилитации, – отвечает на мой вопрос Заурбек ДЖАНХОТОВ, действующий прокурор ЕАО. – Реабилитация означает, что в отношении конкретного человека осуществлялось незаконное уголовное преследование. И уж тем более возмутительно, если настоящий преступник уходит от ответственности из-за непрофессионализма или нерадивости следователей и надзирающих прокуроров. В каждом таком случае я стараюсь решать вопрос об ответственности работников. Обидно, когда подсудимого оправдывают присяжные. Но тогда провал уголовного дела я отношу только к некачественной работе государственного обвинителя, который не сумел представить доказательства должным образом.
Итог такой «реабилитации» плачевный: потерпевшие не получили защиты и обоснованно сомневаются в торжестве справедливости; государство несёт весомые материальные затраты; но самое главное – преступник, не понесший заслуженного наказания, представляет угрозу для общества. К счастью, такие ситуации крайне редки.
ДЕЛИКАТНЫЙ момент: прокурор от имени государства обязан принести реабилитированному официальные извинения. По крайней мере, об этом говорит часть 1 статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Лично я не слышал, чтобы кто-либо из прокуроров хотя бы раз извинялся перед оправданным подсудимым. А таких много.
Только в 2017 году прокурорами отменено 151 постановление о возбуждении уголовных дел, и лишь половина из них – 76 – были возбуждены заново после необходимой доработки материалов. Сейчас постановления о возбуждении уголовных дел в течение суток изучаются в прокуратуре области, о них докладывают лично прокурору. Под тщательный контроль взяты главные документы в уголовных делах – постановления о привлечении в качестве обвиняемых.
В том же 2017-м одиннадцать подсудимых оправданы, ещё 58 граждан получили право на реабилитацию в связи с прекращением уголовного преследования. Все они будут пытаться пересчитать на рубли вырванные из жизни годы – время предварительного следствия, когда люди, не совершавшие преступлений, были подвешены в неизвестности между беззаконием и справедливостью. В какую сумму обойдутся государству их требования, посчитать пока невозможно.
Александр ДРАБКИН