БИРОБИДЖАН, 28 апреля, «Город на Бире» — Чемодан следователя-криминалиста: габариты – 45 х 16 х 30 см, вес – около 9 кг На слово «чемодан» всегда откликается слово «дорога». Тот, о котором пойдет речь, радостных и тёплых дорог никогда не сулил. О существовании криминалистических чемоданов я узнал 9 марта 1992 года, когда впервые приступил к выполнению служебных обязанностей. Точнее, об их отсутствии в наличии. О содержимом чемодана следователя-криминалиста я читал в учебниках, когда ещё только получал юридическое образование.
Примерно так выглядел чемодан автора, оставшийся «служить» в следственном комитете.
ПРОКУРОРОМ города в то время был Виктор Иванович Кизикин. Когда я спросил его про чемодан следователя, он посмотрел на меня, как на убогого, искренне сочувствуя моей наивности. В тот же день я принёс из дома старый пластмассовый дипломат и стал комплектовать его, исходя из соответствующего параграфа в учебнике криминалистики. Положил складной нож, ножницы, пачку бланков документов, квадратный китайский фонарик, с которым когда-то ходил в бираканские пещеры, ручку, карандаш и линейку, две пары резиновых перчаток, бинт, ржавую рулетку, которую выпросил у знакомого слесаря-пенсионера.
Ещё я отправил в чемодан кассетный диктофон, которым пользовался, работая корреспондентом в «Биробиджанской звезде». До этого в арсенале следователей прокуратуры был только бобинный магнитофон, размером чуть меньше того самого чемодана, так что его никогда не брали с собой на место происшествия.
Более сложная «начинка» мне как следователю была не положена. Со следами профессионально работают эксперты-криминалисты, это они фиксируют отпечатки пальцев, обуви, при необходимости могут обнаружить и изъять микроволокно одежды и даже запах. У них чемоданы свои, специализированные.
Но и для следователя подбор криминалистических инструментов не пустая формальность. Образно говоря, это мольберт, кисти и краски, с помощью которых мы, следователи, воссоздаём реальную модель события в натуральную величину, и модель эта потом приобретает юридическое значение.
Всё в чемодане должно быть подобрано со знанием дела, любовью и одобрено собственной практикой. А если собрать его по картинке в учебнике, многие вещи могут так и проваляться без дела, как Илюша Обломов на своём диване.
В ДЕВЯНОСТЫЕ годы неотъемлемой частью моего рабочего чемодана стала китайская тушёнка «Великая стена». Это сейчас почти в любой точке города еду можно купить круглосуточно. А тогда никто из нас не знал, где и когда случится поесть в следующий раз. Никто не даст гарантии, что, отработав одно происшествие, следователь непременно вернётся домой, а не отправится на следующее.
Ещё в кримчемодане поселилась маленькая фляжка с коньяком. Поначалу я так подражал сыщикам из зарубежных детективов, но вскоре прочувствовал всю её полезность, а порою и необходимость. Потом, когда уже немного привык к ужасам новой работы, от фляжки отказался – заметил, что её содержимое стало быстро заканчиваться.
Этот самособранный чемодан я носил с собой и тогда, когда выезжал на место происшествия уже в должности прокурора района.
Этот чемодан – практическое пособие для студентов нашего университета, осваивающих курс криминалистики.
В СЕРЕДИНЕ НУЛЕВЫХ прокуратура ЕАО централизованно закупила следственные чемоданы. Это были пластмассовые коробки с номерными замками, кроме всего прочего в них появились фотоаппараты с цветной плёнкой и лазерные дальномеры. Но я ещё долго не расставался со своим старым другом – дипломатом. Иногда в командировках он служил мне столом – как рабочим, так и кухонным.
Году в 2009-м или 2010-м, то есть совсем незадолго до создания следственного комитета, прокуратура области получила из Москвы 25 комплектов современных следственных чемоданов. Но это оказалось вовсе не то, о чём мечталось следователям. В чемоданах лежали маленькие бестолковые фонарики, канцелярские принадлежности, перчатки, слесарный инструмент (он редко бывает нужен), пинцеты, лупы с плохим увеличением...
Цифровыми фотоаппаратами и видеокамерами новые чемоданы мы комплектовали сами. Плоскогубцы и отвёртки пошли в стол, а на их место каждый положил то, что считал нужным: яркие фонари типа «третий глаз»; бахилы, чтобы не затаптывать следы и не цеплять на свою обувь кровь потерпевших; медицинские маски в стремлении хотя бы попытаться спастись от трупного запаха...
Уважающий себя следователь никогда не позволит кому-либо воспользоваться своим чемоданом. Уж и не знаю, действует ли это правило сегодня. Уходя на пенсию, я оставил свой чемодан в рабочем кабинете – имущество следственного комитета как-никак. В последний раз проверив содержимое, закрыл крышку и шёпотом, чтобы никто из коллег не услышал, сказал: «Прощай, дружище». Расставаться с чемоданом было почему-то жалко.
Александр ДРАБКИН