Сельская скорая и фельдшерский пункт занимают одно крыло в местном детском саду.
Когда-то в Пашково была настоящая больница с лабораторией, физкабинетом и врачом общей практики. Но от неё не осталось даже фундамента. Сегодня местные медики занимают одно крыло в детском саду: здесь ФАП, где ведут приём два фельдшера, аптечный киоск и – в отдельном кабинете – станция скорой помощи. Вызвать фельдшера на дом можно с мобильного телефона.
В гостях у сельских лекарей побывал журналист «Ди Вох»
БИРОБИДЖАН, 3 апреля, «Город на Бире» – УЧАСТОК обслуживания у скорой большой: Пашково, Радде, Башурово и Заречное – почти сто километров по неасфальтированной дороге. На всех пациентов – четыре фельдшера и одна необорудованная машина. Это не реанимобиль, а просто машина доставки. Кроме укладки с медикаментами, у фельдшера нет ничего.
Чтобы оказать пациенту первую врачебную помощь, фельдшеры везут его в районную больницу в Облучье. Но им там не всегда рады.
– У нас построили очень большую современную больницу в Облучье. Мы понимаем, что там не хватает врачей. Но это не дело, что нашу машину скорой помощи превращают в такси, – говорит старший фельдшер пашковской станции скорой помощи Татьяна САПОЖНИКОВА. – Мы привозим больного в Облучье, а нам говорят: врача нет, везите в Теплоозёрск. В «Тёплом» – свои проблемы, там тоже не принимают. И мы везём человека в областную больницу в Биробиджан. И бывает так, что и в областной больнице нам тоже отказывают в госпитализации из-за нехватки мест. И везём мы человека назад в Пашково, потому что не у всех есть родственники в областном центре, у которых можно остановиться и пройти обследование в амбулаторных условиях. Сколько часов нужно на все эти катания, порой бесцельные?! Но между тем мы ведь несём ответственность за всех больных. Поэтому сейчас мы вынуждены брать с собой в дорогу кого-то из родственников пациента, чтобы люди видели, что катать человека по всей области на машине без реанимационного оборудования – это не наша прихоть. А в это время наши четыре села остаются без выездной бригады. Если у кого-то сердечный приступ, аллергическая реакция, высокая температура у ребёнка или любое другое состояние, требующее экстренной медицинской помощи, то человек может просто умереть. В пределах Пашково фельдшер, конечно, может дойти на вызов пешком, но до Радде или Заречного без машины никак не добраться.
Татьяна Сапожникова.
Фельдшер говорит, что в районную больницу принимают только хирургических больных и детей, а со всем, что касается гинекологии, терапии, а порой даже родоразрешения, сразу отправляют в другие лечебные учреждения. Хотя врачи в районной больнице есть, и все отделения открыты.
– Они бы хотя бы оказывали пациентам первую врачебную помощь! Рентген бы сделали, УЗИ, взяли анализы, сняли кардиограмму... Всё это в районной больнице есть. А потом уже больного можно транспортировать и в Биробиджан. Сельская скорая не должна этим заниматься. У нас нет такой квалификации, нет оборудования, – беспокоится Татьяна Васильевна. – Вот, с беременной у нас были проблемы. Женщина срок не доходила, а у неё кесарево в анамнезе, ещё и подшитая. Привозим её в райцентр – там говорят: у нас нет анестезиолога, везите дальше. А если она в машине рожать начнёт? А там водитель, да я, да укладка с медикаментами. Я чем ей кесарево делать буду?! А швы буду вручную снимать?! В больнице есть хирург, реанимация, операционная, все необходимые инструменты. А они говорят, что и для ребёнка недоношенного у них нет ни оборудования, ни палат специальных. Я понимаю их. Но я фельдшер простой, я не гинеколог, у меня не реанимобиль. Всю помощь, которая мне по силам, я ей оказала.
Здание сельского ФАПа уже много лет не видело ремонта.
ПАШКОВСКИЕ ПАЦИЕНТЫ чаще всего вынуждены дожидаться «пешую» медицинскую помощь, потому что машина либо на выезде, либо на текущем ремонте, либо её вообще забрали в районную больницу на замену сломавшейся. А сутки у сельских медиков случаются очень горячие.
– Бывает один-два вызова, а бывает, что и присесть некогда. И роды – то на дому, то в машине; и убийства, и ножевые. Бывает, что и по посёлку за день набегаешься, и в Радде, в Биробиджан накатаешься. Онкологическим больным оказываем ту помощь, которую можем. Есть у нас люди, которым нужно морфин колоть. Но его не дают, потому что нет врачебного контроля. Приходится обычными обезболивающими обкалывать. Раньше, когда был врач, на скорой помощи был сейф для таких препаратов, и их кололи больным. А так бегаем к ним и по три раза на день. Если рядышком, то машину не берём, – делится своими бедами фельдшер Сапожникова.
От портрета вождя мирового пролетариата очень большая польза: он плесень на стене загораживает.
Перемещение по улицам приграничного населённого пункта прогулкой не назовёшь. Фонарей нет, а бродячие собаки, наоборот, есть. Это всё, конечно, из-за нищенского сельского бюджета. На текущий ремонт в здании ФАПа денег тоже нет. Со стен уже давно осыпается штукатурка, потекла крыша, полез грибок... Фельдшеры и санитарки пытаются что-то забелить, закрасить, но это не помогает. Но самая наболевшая проблема сельской скорой помощи заключается вовсе не в пожелтевших стенах, а в отсутствии самого банального, но такого необходимого кардиографа. Фельдшеры, говорит Татьяна Сапожникова, согласны на любой аппарат:
– Сколько трясем мы уже этот кардиограф! Нам хоть какой-нибудь, хотя бы приблизительный, портативный. Потому что есть такие жалобы, что у человека может быть обыкновенный хондроз, а болит так, словно инфаркт или предынфарктное состояние. И мы везём его на кардиограмму в Облучье. А по дороге не знаем, какую помощь оказать. В Облучье ему ЭКГ снимут – всё спокойно, хондроз. И мы везем человека назад за восемьдесят километров. А по зубцам, будь у нас кардиограф, мы бы сразу увидели, где инфаркт, а где хондроз.
Фотографий машины скорой помощи или медикаментов из укладки я из командировки в Пашково не привезла. Дежурный фельдшер в этот день допоздна был где-то на выезде...
Вера КРАВЕЦ