Чтобы укротить огонь
БИРОБИДЖАН, 29 марта, «Город на Бире» — Биробиджанскому Институту комплексного анализа региональных проблем (ИКАРП) ДВО РАН исполняется тридцать лет. 1 марта 1990 года президент Академии наук СССР академик Гурий Иванович Марчук подписал постановление № 423, принятое Президиумом АН СССР, об организации «Института региональных системных исследований». За это время институт стал одним из значимых научно-исследовательских учреждений Дальнего Востока. Сегодня здесь действуют семь лабораторий, сотрудники которых занимаются изучением истории, природы региона, экологических проблем.
В штате ИКАРПа как опытные, именитые учёные, так и молодые. Владимир Александрович ГЛАГОЛЕВ и Анна Михайловна ЗУБАРЕВА работают в лаборатории региональной геоэкологии, которую возглавляет директор института Денис Михайлович Фетисов. Оба они – выпускники Биробиджанского педагогического института (ныне ПГУ им. Шолом-Алейхема).
– Вы оба окончили географический факультет?
Владимир Глаголев: Нет. Анна училась на факультете географии и природопользования, а я – на факультете математики и информатики. В ИКАРП мы пришли вместе в 2004 году.
– То есть вы – программист. И как же попали в лабораторию геоэкологии?
В. Г.: Меня пригласила Рита Моисеевна Коган, она тогда возглавляла лабораторию региональной геоэкологии. У нас с Анной общая тематика научных работ. Я занимаюсь прогнозированием пожарной опасности территории по погодным условиям, а Анна изу-чает территориальные закономерности возникновения и распространения пожаров. Совместно мы разрабатываем базу данных и электронные карты для системы прогнозирования пожаров. Моя кандидатская диссертация, которую я подготовил под руководством Ефима Яковлевича Фрисмана, в то время директора института, и защитил её в 2015 году, была на тему «Оценка и прогноз пожарной опасности растительности на территории ЕАО».
Анна Зубарева: Научной деятельностью я начала заниматься ещё в институте, возглавляла научное студенческое общество факультета географии и природопользования. Темой моих студенческих исследований была пожарная обстановка в регионе. Этим меня заинтересовала мой преподаватель Рита Моисеевна Коган, которая стала впоследствии руководителем моей дипломной работы на эту тему. После окончания учёбы в 2004 году меня пригласили в ИКАРП, с тех пор работаю в этой лаборатории. В 2013 году защитила кандидатскую диссертацию на тему «Оценка пожароопасности территории на примере ЕАО».
– Чем занимаются сотрудники вашей лаборатории?
А. З.: У нас разные направления, но если обобщить, то мы изучаем геоэкологические проблемы территории нашей области.
– А вы сосредоточены на изучении лесных пожаров. В чём ценность, да и просто интерес вашей работы?
А. З.: Если максимально упростить, то мы изучаем территориальное распространение пожаров и их прогнозы. А ценность таких исследований вытекает из того, что Дальневосточный федеральный округ на первом месте в России по количеству лесных пожаров и их распространению. А ЕАО в ДФО на третьем месте. Эту работу мы проводим в тесном сотрудничестве с природоохранными ведомствами. Мы анализируем историю возникновения пожаров, их географию, степень опасности в разные периоды года, даём рекомендации по охране лесной территории. Те, кто призван их предотвращать и бороться с распространением, используют наши разработки на практике. Чтобы лесоохрана могла планировать свою работу, мы показываем, в какие периоды авиалесоохрана должна уделять большее внимание профилактике пожаров, усиливать авиапатрулирование, проводить в населённых пунктах какие-то лесоохранные мероприятия.
В. Г.: Все знают, что в году есть более пожароопасные периоды и менее. И они, в общем-то, чередуются и более-менее постоянны. Для Дальнего Востока характерны два сезона лесных возгораний: весна и осень. Это вызвано климатическими особенностями, а также растительностью. Раньше пики пожаров приходились на апрель и октябрь, теперь они часты также в мае и сентябре. Но могут быть сдвиги, зависящие от климата конкретного года. Когда осень была сухая, возгорания могли быть даже в ноябре. Нынешняя зима была малоснежная, и, возможно, пожароопасный период наступит раньше.
– То есть вы даёте прогнозы возникновения и распространения пожаров. Какие факторы, кроме погодных, вы учитываете?
А. З.: Антропогенные, то есть влияние человека на появление лесных возгораний, природные – насколько растительность предрасположена к возгоранию, рельеф местности. На основе практического изучения территории лесных угодий области и статистических данных за последние десять лет мы разработали специальные карты: «Территория государственного лесного фонда ОГБУ «Лесничество ЕАО»» (была внедрена в подразделениях областного управления лесами) и «Инвентаризационная карта горельников ЕАО (2002–2004, 2008–2010)». На наших прогнозных картах указываются примерные даты пожаро-опасной обстановки в каждом квартале лесного фонда.
При составлении карты горельников (это уникальная работа, которая в России проводится на территории только нашего региона) мы брали схемы пожаров за десять лет. На каждый горельник сформирована база данных, которая включает в себя тринадцать показателей (даты обнаружения и тушения, площадь пожаров, на какой территории было возгорание и так далее). Выделены территории, подверженные многократному возгоранию. Внесены данные, где были крупные возгорания, а где мелкие. Есть места, на которых пожары происходят редко, но они захватывают большие территории, а есть пожары незначительной площади, но их было очень много. Эти данные могут быть использованы управлением лесами при составлении планов восстановительных лесопосадок, расчёте финансирования этих работ.
– Вы даёте прогнозы пожаров? Кто их использует?
В. Г.: Мы делаем прогноз для МЧС ЕАО. У них есть централизованные прогнозы, а мы даём региональные поправки. Прогнозы могут быть краткосрочные – на три дня, а также долгосрочные – на неделю, на месяц.
– Какова их достоверность? Метеорологи гарантируют точность своих прогнозов только на ближайшие три дня.
В. Г.: Мы тоже. Вероятность более долгосрочных 60–70 процентов. Но важно не только предупредить о вероятности возникновения пожара, но и спрогнозировать, как он будет распространяться. У нас есть очень больная тема – сельхозпалы. Её разработкой мы сейчас занимаемся: пытаемся прогнозировать, куда они будут двигаться, затронут ли территорию лесного фонда, уйдёт ли пожар из нелесного фонда в лесной.
– У вас уже есть такая методика?
В. Г.: Да, осталось только перевести её в автоматический режим. Например, она будет указывать, что через такое-то время пожар достигнет такой-то территории и затронет такую-то площадь.
– Какие ваши разработки уже внедрены в практику?
В. Г.: В 2009 году мы создали программу для авиалесоохраны, которая выдаёт календарь и степень опасности на каждый день на выбранной территории. Эти данные они могут учитывать при патрулировании территории.
– Как оценивают ваши разработки те, для кого они делаются?
А. З.: Это не нам судить. Но наши доклады не раз занимали призовые места на конкурсах молодых учёных. На конференциях всегда задают много вопросов, разработки вызывают интерес.
– Ведутся ли подобные исследования в других регионах ДФО?
А. З.: К сожалению, учёных, занимающихся исследованиями пожароопасности, осталось немного. Поэтому мы намерены расширить географию наших исследований, провести современную пирологическую оценку территории всего Дальнего Востока. В то же время региональные исследования мы не оставим. Наша область очень удобна для изучения: она невелика по площади, но в то же время в ней есть практически всё. Нужно продолжить работу по обрисовке горельников за более длительный период. Это позволит установить региональные особенности распространения огня по территории. Рассматривая контуры горельника, мы видим, что его конфигурация определяется наличием барьеров (речка, дорога или населённый пункт), что позволяет оценить условия, влияющие на распространение горельников, и определить экологическое состояние территории, пройденной огнём.
В. Г.: Вообще, есть тенденция к увеличению количества пожаров.
А. З.: Прежде всего, за счёт антропогенного фактора. Больше стало дорог, новая техника позволяет забираться в ранее недоступные места. Сегодня многие селяне живут за счёт сбора и продажи дикоросов. Какие-то поля в 90-е были заброшены, сейчас они вновь осваиваются. Меняются и погодные условия, рельеф, растительный состав лесов.
– В общем, вы люди молодые, и работы вам хватит надолго. Успехов!
Беседовал Михаил КЛИМЕНКОВ