Хайратонский мост со стороны Афганистана.
По обе стороны моста
БИРОБИДЖАН, 26 декабря, «Город на Бире» — 24 декабря 1979 года министр обороны СССР Д. Ф. Устинов подписал директиву № 312/12/001, в которой говорилось: «Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств».
«За речкой», на чужой войне, наши мужчины проведут почти десять лет, сменяя друг друга в командировках. По официальной версии вывод советских войск из Афганистана завершился 15 февраля 1989-го. Но это если не считать пограничников, которые ещё несколько месяцев охраняли Союз с «внешней» стороны, и тех, кто пропал без вести, попал в плен или остался в Афгане по доброй воле. Кадры протокольной съёмки, на которых последние части 40-й армии форсируют хайратонский мост через Амударью, пожалуй, из самых растиражированных на афганскую тему.
На фотографиях нашего земляка Сергея Медведева Мост Дружбы запечатлён в ином ракурсе и в другое время.
Рядовая проверка. В караване может быть и пятьдесят животных, и больше. Человек слева с автоматом в руке – Сергей Медведев.
Сергею было 25, когда он «зашёл в Афганистан» старшим лейтенантом – замначальника по политчасти одной из застав в составе четвёртой мотоманевренной группы. От его базы до хайратонского моста – всего-то километров девяносто. Боевая задача – пресекать провокации со стороны моджахедов, прикрывать город Термез и «базу подскока» – аэродром, где находились вертолёты и штурмовики Су-24 и Су-25.
«Моджахеды использовали реактивные снаряды, миномёты, чтобы обстреливать советскую территорию. Американцы тогда уже начали поставлять им «Стингеры», для того чтобы сбивать наши вертолёты и самолёты. И на участках других отрядов, например, Пянджского в Таджикистане, провокации реально были».
Командно-наблюдательный пункт при прожекторной станции ставят на самом высоком бархане.
Сергей Алексеевич провёл в командировке год и три месяца: с февраля 1987-го по апрель 1988-го. Вместе со своими бойцами участвовал в рейдах, сидел в засадах, сопровождал колонны с гуманитарным грузом... С той войны он привёз медаль «За отличие в охране государственной границы» и орден Красной Звезды. Последний – за то, что не подвёл разведку.
«Была вероятность, что по нашей зоне ответственности будут проходить караваны с оружием. Мне поставили задачу выдвинуться в определенный квадрат с группой бойцов. У нас было несколько единиц техники: боевая машина пехоты, два бэтээра, машина с продуктами, горючим. Небольшая такая колонна. Приняли все возможные меры маскировки, чтобы нас не обнаружили. Сначала всё было тихо-спокойно, а в один день наблюдатель увидел, как группа людей движется вдоль берега Амударьи по тропе в сторону кишлака. Мы решили их остановить и проверить. Наблюдатель сообщил, что группа вооружена, возможен боевой контакт. Когда мы поехали в ту сторону, они начали нас обстреливать. Мы их прижали к реке, окружили. Им некуда было деться. Они какое-то время отстреливались, а потом сдались. С нашей стороны потерь не было, они потеряли двоих и ещё пару человек ранеными. Потом с этой группой работали наши разведчики».
Боевых потерь в подразделении Медведева не было. Военной романтики тоже. Если кто из простых солдат и воспринимал происходящее как приключение, так это только до первой крови. Может, кому-то война и правда «мать родна», а Сергей Алексеевич о ней отзывается нелестно. Говорит, любая война, даже справедливая, во имя идеалов и защиты родины – это всё равно грязь, тяжёлый физический труд и предельное напряжение нервов. Любые переговоры всегда лучше войны. Даже короткой и победоносной. И в Афганистане, говорит, нашим войскам делать было нечего. Вот только приказы не обсуждаются.
«В Афганистане шла гражданская война. Междоусобица. Там в каждом населённом пункте – свой авторитет со своей “армией”, вооружёнными людьми, которым он платит. Я через переводчика общался с простыми афганцами. Когда пошли разговоры о выводе войск, я спрашивал: “Мы уйдём – что вы будете делать? Как жить дальше?” А они мне: “Ничего не изменится. Снова будут полные реки крови”».
Сергей Медведев.
Сейчас Сергей Алексеевич подполковник в запасе, на хорошей должности, только командует не пограничниками, а пожарными, спасателями и областной службой «112». Из армии он уволился через шесть лет после того, как перешёл хайратонский мост в обратном направлении.
«Я, воспитанный на принципах марксизма-ленинизма и призванный пропагандировать их в солдатской массе как политработник, понял всю свою бессмысленность в новой реальности. Ушёл в 94-м. Посмотрел, как расстреливают из танков здание парламента, и понял, что с этой армией и с этим государством я больше не хочу иметь дела».
Общая численность хайратонской базы – около четырёхсот человек. На переднем плане – блиндаж миномётной батареи. За ним – две заставы, сапёрный взвод и связисты.
Родом Медведев из Тульской области. Жена Галина Анатольевна оттуда же. В наши края он попал по распределению. Служил сначала в Сковородино, потом в Амурзете, во второй пограничной комендатуре, в нашем погранотряде. Сын, дочь, трое внуков. Узнав, что сын Сергей тоже офицер, капитан Рос-гвардии, перевожу разговор на тему современного патриотического воспитания. Ответ неожиданный: Медведев против.
«Посмотрите, во что превратился патриотизм на родственной нам Украине. В оголтелый национализм! Не так уж и редко бывает, что, прикрываясь патриотизмом, люди идут на преступление, оправдывая себя необходимостью защищать Родину».
Оружие, изъятое у моджахедов в ходе спецоперации.
Я не отступаюсь и предлагаю Сергею Алексеевичу всё-таки выбрать, куда отдать внука – в кадетский класс или в кружок робототехники. Тот отказывается.
«Я никогда не навязываю выбор другому человеку. Даже если это родной внук. Но стараюсь твёрдо стоять на выборе своём. Это мои жизненные правила».
К слову: про кружок робототехники – это я наугад сказала, а выяснилось, что Владик туда уже ходит...
Елена МЕРЖИЕВСКАЯ