БИРОБИДЖАН, 25 марта, «Город на Бире» — Для большинства россиян слово «оптимизация» имеет ярко выраженный негативный подтекст: значит, будут сокращать, ликвидировать, значит, ничего хорошего не жди. Однако, по мнению Леонида Гуленка, главного врача биробиджанской Станции скорой медицинской помощи, оптимизация его службы необходима. Более того, начать её нужно было гораздо раньше, может, это позволило бы избежать неприятных последствий.
Леонид Гуленок, главный врач ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи»:
«Создание единой службы скорой медицинской помощи в ЕАО было актуальным. Мы шли правильным путём, и это оценила министр здравоохранения. Но начинать надо было значительно раньше. Скорая медицинская помощь – индикатор состояния здравоохранения в целом. Потому что чем хуже работают ФАПы (а они сегодня в некоторых муниципальных образованиях вообще не работают, то есть во многих сёлах отсутствует даже первичная медико-санитарная помощь), чем хуже работает амбулаторно-поликлиническая служба, тем больше вызовов ложится на плечи нашего структурного подразделения. В районах больницы медленно, но уверенно погибают из-за отсутствия узких специалистов. Пришла в упадок Облученская больница, где осталось всего несколько врачей. В Амурзете никто не захотел возглавить ЦРБ – там сейчас нет ни главврача, ни заместителя главврача. В районах даже не осматривают пациентов, которых мы привозим по скорой. Там не оказывается элементарная хирургическая, терапевтическая помощь».
«Сегодня мы практикуем эвакуацию методом встречного движения (Это когда одна машина скорой выезжает с больным в сторону областного центра, вторая – из Биробиджана навстречу. В месте пересечения больного перегружают, и скорая из района возвращается на место дислокации. – Прим. ред.). За прошлый год 3,5 тысячи людей так эвакуировали, а межбольничных – свыше 1500. Это пациенты, которые, как правило, в крайне тяжёлом состоянии. Если бы мы не наладили эту службу, больше половины из них могли погибнуть. А так, по крайне мере, нет смертей во время эвакуации.
Больным с инфарктом миокарда мы провели 97 тромболизисов. Мы взяли на себя такую нагрузку – и в прошлый год по финансам кое-как выкарабкались. Но за четыре дня до этого Нового года постановлением правительства ЕАО нам передали ещё четыре отделения: в Бабстово, Биракане, Пашково и Кульдуре. Отделения дали, а вопрос с их финансированием до сих пор не решён. Все ресурсы, что у нас были, мы отдали им на зарплаты и налоги. Сегодня середина марта, но до сих пор непонятно, выделят нам дополнительное финансирование на эти четыре отделения или нет. А это же дело не одного миллиона! Я поднимал этот вопрос ещё в октябре на заседании Заксобрания».
«Москва удивлена, что скорая медицинская помощь в ЕАО имеет одноканальное финансирование. СМП не может финансироваться одноканально! Она должна финансироваться и по территориальной программе Фондом обязательного медицинского страхования, и из областного бюджета. Сегодня территориальная программа финансируется из расчета 318 вызовов на каждую тысячу населения. Если брать наши неполные 160 тысяч человек, то мы должны финансироваться где-то на 50–51 тысячу вызовов в год. В 2018 году мы обслужили 54 тысячи вызовов. За два месяца этого года мы уже обслужили четырехмесячную норму – в связи со вспышкой вирусных заболеваний и гриппа. Упали объемы оказания медицинской помощи у облученской больницы – и сейчас из этого района идёт 5–6 эвакуаций в сутки. А это какое «плечо»! Если не будет нормального финансирования, мы просто встанем: не будет денег на зарплаты, бензин, лекарства, запчасти...
Ещё есть так называемые неиндифицированные люди: силовики в гражданской одежде, люди без документов, бомжи в конце концов... Они не входят в регистр ОМС, и получается, что с ними мы за спасибо работаем. А это огромный процент вызовов! Если посчитать на деньги, не менее 8,5 миллионов рублей! Раньше мы работали только по городу, по статистике получалось 540-560 вызовов на тысячу населения, то есть примерно 38 тысяч в год. Нам так же оплачивали только 25 тысяч вызовов, но на город этих средств хватало. А теперь нам этого финансирования меньше чем на полгода».
«Отделения, которые мы присоединили, – это же нищета гольная была. Ни одно не соответствовало лицензионным требованиям. Разные надзорные органы первоначально говорили, что лицензироваться не надо, достаточно получить лицензию головному учреждению, а в районах просто место дислокации будет, а потом оказалось, что и их надо лицензировать. В филиалы я вложил всё то, что станция с платных услуг заработала, и даже в ущерб станции приходилось передавать туда финансы, чтобы привести отделения в соответствие с нормативами. В Амурзет вложили около трёх миллионов рублей, в Теплоозёрск – около миллиона. В Приамурское отделение немало. Там пришлось заниматься перепланировкой, ремонтом, мебель вообще не соответствовала... Сейчас ещё четыре отделения передали – опять надо ремонты делать. В Пашково крыша течёт, пока её не сделаем, внутри нет смысла ремонтировать. Гаражи не соответствуют нигде! Они «сов-деповского» образца, и новые машины не заходят туда по высоте. Нас поставили в такие условия, что мы не можем даже провести торги на ГСМ на эти четыре отделения и возим туда бензин канистрами. Просто катастрофа!
За годы, что идёт оптимизация, мы ни с управления здравоохранения, ни с ФОМСа ни рубля дополнительного не получили. Единственное приятное исключение – Биробиджанский район: оттуда нам передали и отделения, и финансирование. Остальные отделения раньше финансировались по факту, потому что не выполняли норму: два, три, ну пять вызовов в день – и всё! На них денег вроде как не положено. Вот и получилось: отделения забирайте, а финансовой поддержки не будет».
«При таком финансировании сразу вылезла кадровая проблема. Зарплаты – фельд-шерские и врачебные – у нас ниже, чем в Хабаровске, в Амурской области. Естественно, что все фельдшера из Смидовичского района побежали в Хабаровск. Сейчас нам не хватает 70 фельдшеров и 25 врачей. Если бы мы не создали единую службу, в четырёх посёлках люди вообще остались бы без скорой помощи. Мы уже второй год ездим туда вахтовым методом. Из Биробиджана бригады едут в Николаевку, Волочаевку, Теплоозёрск, Биджан. Но это большие затраты. Во-первых, много эвакуаций. Во-вторых, ГСМ, моторесурсы, запчасти... И вахтовым методом люди без стимулирующих выплат работать не согласны, квартиры им надо искать. А у нас Законодательное собрание несколько месяцев не могло принять закон, чтобы предоставлять жильё фельдшерам, только несколько дней назад приняли. При этом обошли вниманием руководителей, то есть иногороднего главврача область жильём обеспечивать не будет.
Мы большую работу провели с колледжем, человек 15–17 собираются идти к нам работать. Есть желающие в Приамурскую ехать, готовы вторую бригаду в Октябрьском районе сделать. Но как решить кадровую проблему, если мне уже сейчас фельдшера говорят, что в Приамурском решили сэкономить на квартирах?! Им такое жильё предлагают, которое, мягко скажем, не представляет интереса, и вряд ли кто согласится в него въезжать. Клоповники, одним словом.
Сейчас на все станции хотят передать медицину катастроф и санавиацию. Это новые затраты, нужны будут ставки анестезиолога-реаниматолога, анестезиста... Представляете, сколько это людей?!»
«От местных властей помощи никакой не ждём. Как только закон о муниципальной собственности вступил в действие, и учреждения здравоохранения передали в область, они вообще отошли от своих лечебных учреждений. Если раньше хоть в ремонте принимали участие, то сейчас с глаз долой – из сердца вон! Если хотели люди, чтобы было отделение скорой помощи в Кульдуре, – так глава поселения сразу и помещение нам нашёл, и гараж (он хоть и не приспособлен, но после вложения двухсот тысяч машину ставить будет можно). То есть мы практически готовы въезжать в Кульдур и оказывать там медпомощь населению. А в Пашково крыша течёт – такое вот разное отношение».
«С 1 апреля вступают в силу дополнения к Приказу Минздрава №388, в которых будет прописано, что теперь при станции скорой медицинской помощи будет эвакотранспортный отдел. То есть мы со своим методом встречного движения по сути пришли к тому же самому, но значительно раньше. А как по-другому?! Поехала машина в Биробиджан из Амурзета – район остался без скорой помощи на 8–10 часов».
«Мы общаемся с коллегами из районов по скайпу, консультируем их, всё идёт к созданию единой диспетчерской службы. Собираемся закупить информационную программу, чтобы она интегрировалась с системой «112». Пока ещё не все гладко, но в городе мы «112» наладили. В системе ГЛОНАСС высвечивается вся карта области, и видно, где какая машина находится. Получается дистанционное снятие ЭКГ: из машины передают снимки, а здесь врач читает, есть инфаркт или нет».
«Все понимают, что тарифы ФОМСа на Дальнем Востоке в целом и в ЕАО в частности должны быть значительно выше, чем в центральной части России. Понимают, но пока рассчитывают нам тариф по общей формуле. Министр здравоохранения нам пятерку с плюсом поставила, и руководитель проектного офиса по направлению «санитарная авиация» Михаил Лямзин удивлялся, как мы такую нагрузку несём при таком финансировании. А мы не претендуем на манну небесную. Дайте нам то, что мы заработали, и служба будет функционировать, как хорошо отлаженный механизм».
Записал Олег КОТОВ