Ольга Янович: «Даже сейчас мы работаем впритык, лекарств едва хватает на всех»

БИРОБИДЖАН, 3 августа, «Город на Бире» – О безрадостных перспективах возможного сокращения федеральных субсидий на лекарства для ВИЧ-инфицированных газете «Ди Вох» рассказала главный врач областного «Центра профилактики и борьбы со СПИД» Ольга ЯНОВИЧ.

– Ольга Александровна, давайте, по традиции, начнем со статистики...
– До сегодняшнего дня в нашем Центре было зарегистрировано 216 ВИЧ-инфицированных. В первые годы, а учет мы начали вести с 1999-го, новых больных прибавлялось по пять-семь человек в год. А с 2010 года менее 20 не было ни разу. За первое полугодие нынешнего года зарегистрировано уже 16 человек. Если так пойдет и дальше, то к концу года будет зафиксирован самый высокий показатель по заболеваемости за всё время.

Заболеваемость ВИЧ-инфекцией в ЕАО 1999-2015 гг и 5 мес. 2016 г. (абс.ч)

– Не так давно вы упомянули, что в нашем регионе преобладает заражение половым путём.
– Совершенно верно. При половом контакте у нас заражаются чуть менее 60 процентов. В других регионах ДФО этот показатель составляет около 40. Почему такая разница? Ну, может быть, потому, что регион у нас небогатый, и в ЕАО, как правило, употребляют наркотики растительного происхождения. Там, где денег больше, в ход идут более тяжелые наркотики, соответственно люди чаще пользуются шприцами, в том числе и нестерильными, что и приводит к заражению.

– Много ли больных из этих 216 уже умерли?
– Порядка сорока человек. Почему «порядка»? Да потому, что 22 человека умерли от ВИЧ, причина смерти остальных точно не установлена.

– Как вы обычно обнаруживаете новых инфицированных?
– ВИЧ – это такой вирус, который семь-десять лет может находиться в организме и никак себя не проявить. Человек даже не подозревает о том, что заражен. А потом ему вдруг срочно понадобилось сделать анализ крови – и пожалуйста, вот он! В 70 процентах выявленных случаев люди узнавали о своей проблеме при прохождении медкомиссии, устраиваясь на работу, при установке на учет по беременности, в больнице перед операцией. У нас на учете состоит одна девушка. Мы должны отслеживать все её контакты. Несколько раз мы настойчиво предлагали ей привести своего молодого человека, чтоб тот проверился. Через некоторое время они пришли вдвоем. И вот он мне с порога: «Да что вы мне тут пургу несете? Какой ВИЧ? Моя женщина чистая!» А через несколько месяцев получаем положительный результат на ВИЧ. Смотрю, какой-то парень устраивается в погранотряд и проходит комиссию. Глянула на фамилию – да! Тот самый, что пару месяцев назад про «пургу» мне говорил. Реже бывает, когда врачи замечают у человека определенные симптомы болезни и назначают соответствующий анализ.

– Поговорим про лечение...
– Болезнь неизлечимая, и это всем известно. Но сейчас существует великое множество различных лекарственных препаратов, которые останавливают развитие болезни. Доходит до того, что у зараженного человека после лекарственной терапии берут кровь на анализ и не обнаруживают в ней вируса. Больной радуется: всё, я вылечился, больше лекарства принимать не буду. А ничего подобного! Просто лекарства не дают вирусу распространяться, и его концентрация в крови становится такой низкой, что прибор его не видит. Но стоит прекратить приём назначенных медикаментов, вирус тут же из клеток попадает в кровь, разрушает лимфоциты – и через три-четыре недели анализы уже далеко не такие хорошие. Все наши препараты подотчетные, очень дорогие, больные получают их строго под роспись. Если кто-то в назначенное время не явился за очередной порцией, значит, согласно нашему учету, он прекратил принимать лекарства. Обычно через несколько недель приходят. Похудевшие, побледневшие, с сильным сердцебиением, с гнойниками... Готовы снова выполнять предписания. Вообще, если назначенные препараты принимать регулярно, не отклоняясь от режима, то и с ВИЧ можно прожить хоть до ста лет, или сколько там человеку богом отпущено.

Пораженность ВИЧ-инфекцией населения РФ, ДВФО, ЕАО 2003-2015 гг. (на 100 тыс. населения)

– Как обстоят дела с лекарственным обеспечением? Что, если субсидии на лекарства для ВИЧ-инфицированных будут сильно урезаны?
– Ничего хорошего не произойдет. Даже сейчас мы работаем впритык, лекарств едва хватает на всех. В настоящее время из упомянутых уже мною 216 человек на учете состоят 160 (Кто-то уже умер, кто-то переехал в другой регион. – Прим. авт.). А лечение получают всего 48 человек. В этом году из федеральных средств нам выделили на лекарственные препараты сперва 4 миллиона 149 тысяч рублей. Потом сумму сократили на 10% – в итоге мы получили 3 миллиона 734 тысячи рублей. Ну и несколько сот тысяч на закупку антивирусных препаратов нам выделяется из местного бюджета. Но, наверняка, до конца года вырастет число тех, кому требуется назначать лекарственную терапию. Добавятся пять-семь человек – ещё выдержим, 10-15 – сильно «заскрипим»!

– Может, имеет смысл закупать препараты подешевле, но в большем объеме?
– Мы и так приобретаем далеко не самые дорогие препараты. У нас есть указание вышестоящего начальства – брать лекарства подешевле, дабы охватить терапией большее число больных. Кстати, то, что они относительно дешевые, вовсе не означает, что они плохие и не подействуют. Просто появляются препараты нового поколения – и цена на старые несколько снижается. К счастью, все наши больные хорошо отзываются на терапию, и мы ещё ни у кого не выявили вируса, устойчивого к лекарствам. Правда, есть определенные проблемы в Бире.

– А там что?
– Там тоже, наряду с туберкулезными больными, отбывают наказание заключенные с ВИЧ-инфекцией. А поскольку они прибывают из разных регионов, где получали другие, иногда более совершенные, препараты, наши лекарства на них, бывает, не действуют. И в таких случаях приходится назначать более сильные и дорогие. Правда, мы только выписываем назначение, а УФСИН уже решает вопрос с обеспечением лекарствами.

Говорят, у фельдшера Вероники Ключевой лёгкая рука

– Помимо финансовых проблем у вас наверняка имеются проблемы организационного плана?
– Конечно. Повторюсь, препараты, которые мы используем, – строгой отчетности, их по нашим заявкам закупает на аукционах управление здравоохранения. Что-то мы уже получили, что-то ещё предстоит закупить. А поскольку в управлении сейчас кадровая неразбериха, встал вопрос: кто же должен утверждать и подписывать наши заявки? Закупка на аукционе – это ведь долгая процедура, она может занять несколько месяцев. Как-то возникли перебои с лекарствами, нам самостоятельно пришлось закупать небольшую партию в свободном доступе из резервных денег. Хорошо, что сумели выкрутиться! Больным людям ни в коем случае нельзя прерывать терапию, иначе вирус может приспособиться, как-то адаптироваться к конкретному препарату и больше не реагировать на него. И тогда придется подбирать другой, более совершенный препарат, внести изменения в заявку, пересмотреть финансирование... Короче, возникнут большие сложности.

Социальный статус ВИЧ-инфицированных в ЕАО в момент выявления в % (на 1 января 2016)

– Однако прерывают?
– Да, люди зачастую устают жить в таком жестком режиме. Одни таблетки надо принимать до еды, другие после, третьи за полчаса до обеда, четвертые запивать молоком. А если человек работает, представляете, насколько это для него затруднительно. Да и побочных эффектов хватает: головная боль, тошнота, боли в желудке, слабость, головокружение... Не каждый выдержит. Вот и перестают принимать таблетки. Благо, сейчас есть многокомпонентные препараты. Выпил всего одну таблетку – а в ней несколько лекарств. Гораздо удобней.

– Почему лекарственная терапия назначена только каждому четвертому, состоящему у вас на учете, а не всем?
– Всем и не требуется. Состоящие на нашем учете регулярно сдают анализы. И если мы видим, что болезнь явно прогрессирует и количество клеток (лимфоцитов) на 1 мл крови вместо положенных 800 достигло показателя 350, то назначаем терапию. Всё от человека зависит. У кого-то иммунная система очень сильная, и он хоть всю жизнь может обойтись без лекарств. А другой, только заболев, сразу должен начинать пить таблетки, чтобы не умереть в ближайшее время.

– Полагаю, в ЕАО ВИЧ-инфицированных в действительности намного больше, чем состоит у вас на учете.
– И не менее чем в два-три раза. Напомню, люди могут жить долгие годы с ВИЧ, не подозревая об этом, и всё время заражать других. Иногда, к сожалению, они это делают вполне осознано. Был у нас первый пациент в 1999 году. Сел он в тюрьму в 15 лет и вышел в 30. Вышел на волю и пошел гулять. Через два месяца снова сел. А до этого успел переспать со множеством женщин. Семерых он вспомнил, а остальных даже имен назвать не смог. Потом его партнерш проверили – зараженной оказалась одна.

– Несмотря ни на что, согласно официальным данным, по числу ВИЧ-заболеваний ЕАО, на фоне других субъектов Дальнего Востока, выглядит относительно благополучно. Надеюсь, в лидеры печальной статистики мы не выбьемся. Всего доброго!

Беседовал Евгений СТЕПАНОВ

ВИЧ-инфекция на Дальнем Востоке на 1 января 2016 года