Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) упразднена Указом Президента РФ ещё в апреле этого года. Её функции переданы МВД России. В целом, как пишет журналист «Ди Вох», полицейские оказались готовы к реорганизации, но говорить о том, что переходный период завершился, пока нельзя.
БИРОБИДЖАН, 29 августа, «Город на Бире» – САШКА ХРИПКОВ по кличке Хрипатый, один из армейских моих товарищей по военно-строительной части № 92902, где мы тянули службу в 1976-78 годах, стал первым известным мне наркоманом. Он не дослужил до демобилизации – был списан медицинской комиссией по причине психического недомогания. Сашка был самым безобидным наркоманом из всех, кого в дальнейшем мне довелось повстречать. «Зреет в поле трава конопли-и-и-нная», – пел Сашка с небесным блаженством в глазах. Конопля, по его рассказам, была травкой весёлой и безобидной.
Самого опасного наркомана я повстречал, работая прокурором Биробиджанского района. Коля Рябов из Головино под действием гашиша убил двух малолетних детей и искалечил сожительницу и её трёхлетнюю дочь. За это суд приговорил его к высшей мере наказания, но Коля исполнения приговора дожидаться не стал, а всё сделал сам – повесился в хабаровском следственном изоляторе. Некоторые обвиняли меня в жестокости, когда я ездил по населённым пунктам района и в сельских клубах показывал людям жуткую
видеозапись осмотра места происшествия по тому уголовному делу. Я это делал с одной целью: чтобы травка не казалась весёлой.
НАРКОТИКИ всегда были и остаются причиной и поводом совершения многих тяжких и особо тяжких преступлений.
До 2003 года делами о незаконном обороте наркотиков, установлением и розыском сбытчиков опасного зелья занималась милиция. Она же взаимодействовала с местной властью, на которую возлагалась обязанность уничтожать коноплю на корню. На это даже выделялись некоторые деньги. Трактористов, которым поручалось перепахать конопляное поле, охраняли сотрудники милиции, потому что дело это было вовсе не безопасным. Сыщики из подразделений НОН (от «незаконный оборот наркотиков») были ребятами смелыми и азартными. Для выявления преступных групп они шли на рискованные авантюры, умели изображать из себя наркоманов, а для пущей убедительности и «раскуриться с пацанами». Темой занимались глубоко и основательно, даже когда не хватало средств и людей.
УКАЗОМ № 306 от 11 марта 2003 года Президент России создал Государственный комитет Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Чуть позже другим указом его переименовали в Федеральную службу по тому же контролю (ФСКН России).
«Штатный состав формируется из профессионально подготовленных, имеющих необходимый опыт работы, не запятнавших себя связями коррупционного характера сотрудников органов внутренних дел, а также таможенных органов и федеральной службы безопасности», – писали тогда в некоторых газетах. Естественно, это не всегда соответствовало действительности.
Кадровая политика выглядела неоднозначно: в числе прочих в Госнаркоконтроль предлагалось перейти оперативникам, ранее занимавшимся налоговыми преступлениями. Где налоги – и где наркотики! Разные сферы знаний, разная категория фигурантов. Налоговики работали с предпринимателями и финансистами и общались с ними на языке бюджетного и налогового кодексов.
В то же время милицейские подразделения НОН, сотрудники которых знали приёмы и способы изготовления наркотических средств, формы перевозки и сбыта, а в работе с фигурантами не брезговали феней, упраздняли. Резали буквально по живому. При этом за милицией осталась обязанность выявлять и раскрывать преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Далеко не все сотрудники специализированных милицейских подразделений получили рабочее место в новообразованном комитете – и в этом горькая правда жизни.
ФАЙЗАЛИ РАДЖАБОВ, нынешний председатель Собрания депутатов Облученского района ЕАО, до 2014 года работал начальником криминальной полиции РОВД. В его багаже – долгие годы службы в уголовном розыске. Говоря о наркоконтроле, он даже сейчас заводится, как на оперативном совещании, где его незаслуженно «воспитывают»:
– В то время созданию службы по противодействию незаконному обороту наркотиков многие даже обрадовались. Всё, подумали мы, сейчас нас освободят от работы в этом направлении, и мы будем заниматься только чисто уголовными преступлениями: кражами, грабежами, разбоями... А получилось наоборот: группы по противодействию незаконному обороту наркотиков сократили, а обязанность работать в этом направлении осталась. Мы по-прежнему должны были выявлять факты незаконного хранения и сбыта наркотических средств. Насколько я помню, в обязанность наркоконтроля входило выявление преступлений, а раскрывать эти преступления должны были мы на местах. Например, приезжает их группа в район и выявляет схрон с наркотиками. Они регистрируют факт, а устанавливать, кто сделал этот схрон, кому принадлежат наркотики, должны были мы сами. По крайней мере, так было вначале. Чуть позже с них тоже стали требовать раскрытие этих преступлений, и они достаточно эффективно работали в этом направлении. Впрочем, из-за этого к нам требования по противодействию незаконному обороту наркотиков не сократились. Сейчас, я думаю, решение принято правильное: эта часть правоохранительной деятельности, как раньше, должна быть в руках полиции.
ОДИН ОПЕР – матёрый, ныне здравствующий и действующий – сказал мне, что в районах, где ранее наблюдалась активная преступная деятельность той части цыганской диаспоры, что занимается незаконным оборотом наркотиков, по ночам сверкали фейерверки. Наркоторговцы торжествовали, узнав, что ФСКН прекратил своё существование. Ещё бы: те, кто знал наркодилеров по имени-отчеству, мог навестить их дома без предупреждения – в сопровождении спецназа, а то и с постановлением на обыск, вроде как остались не у дел. Во всяком случае, в переходный период.
Файзали Раджабов обратил моё внимание на одно обстоятельство. За 13 лет существования ФСКН сотрудники милиции/полиции не потеряли форму и опыт в части противодействия незаконному обороту наркотиков. Более того, по идее, возрождённые подразделения полиции должны быть усилены техникой и криминалистическим оборудованием, доставшимися в наследство от наркоконтроля, а главное – людьми, которые просто сменят одни погоны на другие. Но пока это, как говорится, мысли вслух.
ФЕЙЕРВЕРКИ преждевременны, уверяет заместитель начальника криминальной полиции УМВД России по ЕАО Сергей КРАВЕЦ:
– Особых сложностей переходного периода мы не ощущаем: все сотрудники, перешедшие к нам из ФСКН, уже назначены на должности, и лишь присвоение им званий – процесс, требующий некоторого времени, потому что это решается через Москву. На нашем регионе реорганизация сказалась положительно, потому что появилась
возможность создать подразделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в районах, раньше их там не было. Естественно, не все бывшие сотрудники ФСКН занимаются прежней своей работой. Кто-то стал участковым инспектором, кто-то работает по линии общеуголовной преступности, кто-то ко времени реорганизации уже успел заработать пенсию. Технические средства в полном объёме нам ещё не переданы, потому что работает ликвидационная комиссия, машины перерегистрируются. Но в ближайшее время это будет решено. Весь руководящий состав подразделений мы укомплектовали своими сотрудниками, потому что они даже во время существования ФСКН занимались раскрытием преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Сейчас все эксперты, работавшие в той структуре, их оборудование и лаборатории перешли в экспертно-криминалистический центр нашего управления. Определенные трудности может составить административная практика. Раньше мы в меньшей степени занимались контролем законного оборота наркотических средств, но этому несложно научиться. Мы готовы принять изменения. ФСКН занимался преступными группами, выявлением фактов сбыта наркотиков, а что касается эпизодов хранения и перевозки наркотических средств, это всегда было нашей работой. Полиция тянула и основной груз работы при проведении операции «Мак». Здесь, на территории Еврейской автономной области, торговцы наркотиками процветать не будут.
От автора
Боюсь необоснованно успокоить читателя благими перспективами. Не надеюсь убедить сбытчиков наркотиков стать хорошими людьми и не травить сограждан опасным зельем. Но вывод напрашивается однозначный: при любых экспериментах с силовыми структурами в равной
степени можно получить как положительный, так и отрицательный результат. Особенно в переходный период. Отказавшись однажды от налоговой полиции и, как следствие, от эффективного разоблачения недобросовестных налогоплательщиков, государство лишилось миллиардов, которые в бюджете были бы совсем не лишними. Вот и сейчас,
хотим мы того или нет, деятельность преступных группировок, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, оживится. Радует лишь то, что за годы существования ФСКН полицейские не потеряли
профессиональных навыков. В своё время они надеялись, что часть их работы ляжет на коллег из наркоконтроля, да этого не произошло. К лучшему, надо признать. Как чувствовали, что через тринадцать лет придётся отыграть назад.
Александр ДРАБКИН