Как пишет журналист газеты «Ди Вох», в этот раз у пенсионерки из частного сектора Второго Биробиджана сгорел дом. В 82 года она осталась без крыши над головой и с реальной перспективой доживать свой век по чужим углам.
БИРОБИДЖАН, 16 июня, «Город на Бире» – Но оптимизма Вере Ивановне не занимать. Она искренне верит, что найдётся добрая душа, которая поможет ей стройматериалами, чтобы срубить новый дом.
С этой пожилой женщиной мы познакомились лет пять назад. Наша газета тогда писала о её конфликте с городскими властями. Вышла она как-то пасти двух своих козочек, а те от хозяйки убежали. Пока старушка их догнала, козы успели попасть в поле зрения работников мэрии, совершавших объезд территории. За несанкционированный выпас животных бабу Веру нахлобучили штрафом в четыре тысячи рублей при её тогдашней пенсии в семь тысяч.
Потом у Веры Ивановны начались неприятности с соседями. И сами они буйные, и собаки их злющие. Псы должны бы на цепи сидеть, а хозяева их на улицу выгоняли, на «вольный выпас». С самой Верой Ивановной тогда обошлось, а одну из соседок они таки серьёзно покусали.
Чуть позже в семье бабы Веры чуть не разразилась настоящая трагедия. Внучка Даниэлла случайно коснулась рукой металлической штанги, а та была под напряжением. Одиннадцатилетнюю девочку едва не убило током. Её спасла подруга, оттолкнув от штанги. Отделались, можно сказать, лёгким испугом: всего сутки в больнице.
Но, видать, кому-то сверху все прошлые неприятности этой старой женщины показались ничтожными, и он послал Штырлиной самое настоящее испытание. Три недели назад у Веры Ивановны сгорел дом, в котором она прожила, почитай, всю жизнь. Сгорел дотла, до самого фундамента.
– Это произошло ночью, примерно около четырёх часов, – вспоминает Вера Ивановна. – Тогда у меня ночевала дочь. И вот мы лежим по своим кроватям и средь тишины слышим: вроде как треск начался. Выглянули в окно: угольник загорелся. У нас метрах в десяти от дома стоит угольный сарай. Там угля уже не было, ну, может, от силы полтора-два ведра. Думаю, что сосед-наркоман окурок рядом кинул или специально поджёг. Как бы то ни было, начался пожар, и мы бросились звонить на «01». А те пока приехали... Да ещё и оказалось, что приехали они без воды. Короче, огонь перекинулся на дом, и он полностью выгорел. До основания. Хорошо, что газовый баллон успели вытащить. А то бы так рвануло! Всем бы мало не показалось... Я пока в старой баньке приютилась. Да разве там можно жить?! Я там в морозы околею.
Я оглядел нынешние апартаменты Веры Ивановны. Комнатушка где-то два на два. Диван, холодильник, обеденный стол, телевизор, кухонный шкаф, бак с водой да газовая плита – вот и вся обстановка. Это добро подогнали ей сердобольные соседи. Притащили что у кого было: кто одежонку, кто посуду, кто постель. Из своего у Штырлиной осталась только какая-то старая книга непонятного содержания.
Несчастная погорелица сказала, что обращалась за помощью к местным властям. Областной комитет социальной защиты обещал перевести на её счёт небольшую сумму денег – что-то около десяти тысяч рублей – и, возможно, обещание своё сдержал, я не стал уточнять. Представители мэрии, куда, говорит Вера Ивановна, она тоже обращалась, помогли ей «натурпродуктом»: прислали целых два тюка одежды. Но, право, лучше бы они этого не делали.
– Я только глянула на одежду – боже мой! Где же они её только отыскали! Всё рваное, заляпанное, потасканное... Я, конечно, уже стара и особо за гардеробом своим не слежу, но и мне, поверьте, стыдно в таких вещах на люди показаться. Я ведь не бомжиха какая, облеванное тряпьё никогда не носила. Спасибо, помогли соседи, прислали кое-что поприличнее. Да и родные тоже одежду да обувь купили. На первое время мне хватит.
Я посмотрел, на вещи, что подвезли Штырлиной. Действительно, носить куртку, изгвазданую какими-то биомассами, не пристало даже в дни отчаянного отчаяния. Правда, и мэрию упрекать я бы не стал поспешно. Ну, во-первых, я просто не уверен, что эти вещи прислали именно из мэрии. Для пожилых людей, обычно, все органы власти на одно лицо. А Вера Ивановна даже не помнит, в какой кабинет она заходила и с кем именно разговаривала. Во-вторых, даже если вещи прислали из мэрии, так ведь, по большому счету, помогать погорельцам муниципалитет не обязан.
Конечно, у читателей могут возникнуть резонные вопросы. Например, чем эта женщина всю жизнь занималась, если, разменяв девятый десяток лет, всё ещё ютилась в древней избушке? И почему бы детям не помочь своей пожилой матери и не взять её к себе домой? Ну тут всё просто. Дети, уверен, готовы её забрать в свой дом хоть сейчас. Вера Ивановна одна вырастила и поставила на ноги четверых. И хоть никто из них до профессорского звания не дослужился, все стали достойными людьми. Две дочери уехали из города, ещё одна дочь и сын живут здесь, в Биробиджане. Они, конечно, готовы предоставить матери жилплощадь. Но семьи живут просто, и Вера Ивановна не хочет никого стеснять. Лично вы хотели бы переселиться в однокомнатную квартиру хоть даже и к трижды любимым родственникам? Вот и она так же. А огород?! А те же козы? Вера Ивановна всю жизнь прожила в своём доме, с младых ногтей привыкла копаться в земле, ходить за живностью. Эти каждодневные крестьянские труды и заботы – смысл её нынешней жизни, они не дают ей угаснуть раньше срока. Как хотите, а я понимаю желание пожилой женщины, которая так привыкла к уединению, к тишине, привыкла быть хозяйкой в собственном доме, не идти в приживалки, не становиться раньше времени обузой.
– Единственное, что я сейчас прошу, чтоб помог кто-нибудь со стройматериалами, – не теряет надежды погорелица. – Лес нужен, чтоб заново дом отстроить. А уж сын сам его поставит, я не сомневаюсь. Только лес. Имуществом я уж со временем как-нибудь обрасту...
Евгений СТЕПАНОВ