БИРОБИДЖАН, 21 июля, «Город на Бире» - С использованием гранта Губернатора Еврейской автономной области.
О том, что Лев Тойтман на войне служил снайпером, родные узнали только ближе к закату его жизни.
Лев Григорьевич Тойтман родился 9 ноября 1925 года в Одессе. На Дальний Восток семья перебралась в 1934 году, как и большинство тогдашних еврейских семей, по переселению. И жизнь юноши на берегах Биры, в целом, была такой же, как жизнь многих его сверстников. Учился, сбегал с уроков в кино, гонял с пацанами вечерами в футбол, флиртовал с ровесницами.
Получив на руки документ об образовании, в 1940 году пошёл работать на обозный завод учеником фрезеровщика. Поднаторев в этом деле сам стал опытнымрабочим. В 18 лет, как все его сверстники, готовился встать под знамёна нашей несокрушимой и легендарной.
Но только у сил небесных на каждого из нас свои планы. Летом сорок первого началась самая кровавая в истории человечества война. А уже через год в октябре 1942 года, когда Льву ещё и семнадцати не исполнилось, его призвали в армию.
Но прежде чем бросить парня в самое пекло войны, его отправили в Приморье на краткосрочное обучение в 24-ую окружную снайперскую школу. А после окончания курсов, юных стрелков выдвинули на Северо-западный фронт, где шли ожесточённые бои с захватчиками. Первый свой бой он принял под Старой Руссой.
Какими качествами обладал юноша, что были за критерии отбора в снайперы, и какие испытания и тесты он прошёл, чтоб поступить в элитную стрелковую школу, для родных так и осталось загадкой.
- Дед не любил рассказывать о войне. Редко-редко обронит какую-нибудь фразу о своей фронтовой юности, - рассказывает его внук главный врач Областной психиатрической больницы Олег Тойтман. Мы понятия не имели, что он был снайпером. Знали, что служил радистом. Только незадолго до смерти, когда подняли документы, чтоб ему присвоить почетное звание, только тогда родные узнали, что была у него и другая фронтовая специальность.
Олег Леонидович рассказал, что сентябре 1943 года Лев Григорьевич был тяжело ранен. После выздоровления его в декабре 1943 года направили на Первый Украинский, а позднее - на Первый Белорусский фронт - пока еще снайпером. В июне 1944 года он получил второе ранение и два месяца находился на лечении в госпитале города Речица. Видимо второе ранение уже не прошло без серьёзных последствий, где-то организм дал сбой, и служить снайпером Лев Тойтман больше не мог. К слову, в госпитале он и обрел своё теперешнее, знакомое всем землякам имя.
- Вообще, деда все называли Элик. И отчество у него было не Григорьевич, а какое-то созвучное этому. - продолжает Олег Леонидович. После ранения, первого или второго - не помню, его привезли в госпиталь без сознания. С ним же доставили однополчанина. Ну надо заполнять документы. Тот и говорит: «Запишите его Лев Григорьевич Тойтман». Видимо Львом его и называли боевые товарищи. Записали, да так он и пошёл по жизни с этим именем.
После госпиталя юношавыучился на радиста и с этой новой воинской специальностью отправился в 143-й Гвардейский миномётный полк резерва главного командования. В рядах этого полка он и встретил долгожданную Победу.
А вот домой вернулся Лев только через пять лет после Победы, в мае 1950 годы. В первые послевоенные годы парней из рядов Вооружённых сил отпускали неохотно, к тому же Лев Тойтман числился, как отличный специалист, профессионал в своём деле. Попридержали молодца. Так что почти 8 лет проходил он в солдатских кирзачах.
Возвратился боец в ставший уже родным Биробиджан с боевыми наградами на широкой груди: орденом Отечественной Войны I степени, медалями "За отвагу", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне в 1941 - 1945гг.", "За освобождение Варшавы". Ну чем не завидный жених?!
Откладывать это дело в долгий ящик парень не стал. Встретил хорошую девушку и сделал ей предложение. 6 января 1951 годы сыграли свадьбу. А уже в следующем году появился первенец - Леонид, отец Олега. Еще через несколько лет родилась дочь. Семью, естественно, надо было как-то содержать и молодой муж вернулся к своей довоенной специальности. Работал в артели, на ДСМ, еще где-то. Но перспективного парня вскоре заметили, и стали продвигать его на руководящие должности. Олег даже не припомнил все посты, которые занимал когда-то его прославленный дед. И если в армии до офицерских звёзд Лев Тойтман не дослужился, то в своей семье и на работе командиром был именно он. Мужчина, конечно, прислушивался к мнению окружающих. Но всегда последнее слово оставалось только за ним! Как скажу - так и будет! Точка!
Кстати, о Славе! Как и большинство фронтовиков регалиями наш герой не щеголял. По большим праздникам надевал парадный пиджак с полным комплектом, но обычно обходился малозаметной наградной планкой. И вдруг выяснилось, что к имеющимся орденским планкам надо добавить ещё наградные ленты. Да какие!
- Во время войны дед с товарищами захватили в плен какого-то важного немецкого офицера, продолжает Олег Леонидович. Он в том бою получил ранение и его отправили в госпиталь. Потом всех представили к награде, а он свой орден так и не получил. Потом награда где-то затерялась. Все забылось. И только в 1952 году его нашли и вручили ему честно заслуженный боевой орден.
Так что помимо перечисленных наград у Льва Тойтмана имеются еще два ордена Славы II и III степени, которые нашли его позже.
Всю жизнь Лев Григорьевич был кипучим и деятельным человеком. И даже, когда вышел на заслуженный отдых, не мог просто так сидеть и смотреть, как наливаются соком на его даче баклажаны. Ему надо было быть при деле! И занятие по душе он так-таки себе быстро отыскал.
- В 90-х годах дед стал первым директором образованного в Биробиджане зала бокса. Для меня - пожал плечами Олег Леонидович - это несколько странно, поскольку со спортом дед всегда был не очень-то дружен. А уж бокс... Но стал руководить, вникать, болеть за наших спортсменов. При нем бокс получил новый импульс в развитии. Много запоминающихся турниров прошло при его руководстве, много отличных, титулованных спортсменов вышло из стен нашего Зала бокса. И видимо он был неплохим руководителем, поскольку после его смерти, престижному мастерскому турниру в ЕАО дали его имя.
Олег признался, что дед никогда не был прям таки правоверным евреем. Он знал идиш на обиходном уровне, хотя редко говорил на нем. Отмечал какие-то национальные праздники, вспоминал про некоторые народные традиции. Но всё это без особого фанатизма. Всерьёз он увлёкся этой темой, разменяв седьмой десяток лет, когда в Биробиджане образовалась община «Фрейд» и ему предложили её возглавить. Тогда он стал много читать специальной литературы, ездил на семинары, посещал лекции, встречался с интересными людьми.
- Дед, Валерий Гуревич, и еще несколько старых, уважаемых евреев съездили тогда в Москву в Федерацию еврейских общин. Они, видимо, заинтересовали москвичей своей идеей возродить тут еврейские традиции. Появились деньги, и спонсорские, и местные. На Ленина улице построили здание общины, и чуть позже синагогу. И жизнь при общине забила просто ключом! Появились множество различных программ, клубов по интересам. Люди встречались, вместе проводили праздники, отмечали свадьбы, пели песни, плясали... И дед всегда был в гуще событий. Он вообще был большой жизнелюб. Рассказать анекдот или забавную историю, сказать комплемент красивой девушке, спеть, потанцевать, плотно покушать, оглоушить бутылочку сорокоградусной под хорошую закуску - это всё он! Но они ж не только веселились и легко проводили время, но и как могли помогали друг другу. При содействии общины было налажено питание малообеспеченных семей. Большую помощь оказывали бывшим узникам концлагерей, тогда их в городе ещё много было. Кстати, с бывшими узниками нередко проводили тематические встречи, где они рассказывали о своих мытарствах в лагерях. Где-то члены общины помогали проводить достойного человека в последний путь. Всё это тоже немаловажно!
Олег Тойтман сказал, что никаких особых увлечений за дедом он не замечал. В гараже с мужиками гармонь не рвал. Ни спортсмен, ни грибник, ни рыбак, ни охотник. Да какая там охота! Он после своей фронтовой снайперской работы даже обычный тир обходил за два квартала. А вот досужие часы он любил проводить на даче. Усадьба, по воспоминаниям Олега, была как картинка. И всегда полна ягодами, свежими фруктами и овощами, внукам на радость. Тут уж старики отводили душу.
У Льва Григорьевича по должности постоянно были персональные водители, но на дачу ездил только сам, за рулём личного автомобиля. А Слава догнала его и тут!
Случился как-то незадолго до смерти с ним очень неприятный казус. Какие-то ушлые ребята выкрали у Тойтмана барсетку со всеми документами. Украли всё, вплоть до паспорта и водительских корочек. Особо заморачиваться по этому поводу наш знаменитый земляк не стал, и года два ездил вообще без каких-либо бумаг. Стражи дорог его хорошо знали в лицо, так что зеленый корридор был ему везде обеспечен. Но как-то случилось Льву Григорьевичу с Олегом возвращаться с кладбища, где они навещали родных. Тут машину и остановил инспектор ДПС. Сильно нахмурился лейтенант, когда узнал, что у пожилого рулевого нет корочек. Взял уже на изготовку ручку, чтоб начать писать протокол. И единственный документ удостоверяющий личность, который старик Тойтман мог предъявить, было удостоверение Почётного жителя ЕАО. Молодой офицер в лицо Льва Тойтмана не знал. А вот фамилия уж точно была на слуху. И наказывать за бесправное вождение Почётного жителя ЕАО, кавалера трёх боевых орденов и дюжины медалей, понятно, поостерёгся. Он так извинялся, как будто это он сам только что проштрафился, а не остановленный им пожилой водитель. Хотя он всего лишь выполнял свою работу. Разъехались миром!
Вот таким запомнился Лев Тойтман своим родным и близким. Весёлым, шумным, жизнерадостным, любвеобильным, но со стальным стержнем внутри. Уверен, только добрым словом будут поминать его многие поколения жителей ЕАО. Положат памятный камень и помянут в своих молитвах единоверцы. Есть за что! И памятная табличка на здании Биробиджанской еврейской религиозной общины «Фрейд» установлена по чести и совести, нашему достойнейшему земляку.
Фото предоставлено внуком Льва Григорьевича Олегом Тойтманом